Сложная арифметика Договора по СНВ

Процесс ратификации выглядит не менее сложным, чем подготовка документа

В Сенате США и Госдуме РФ состоялись слушания по теме ратификации заключенного обеими странами Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений. Дипломатические и оборонные ведомства обеих стран представили законодателям весьма убедительные аргументы в пользу документа. По их оценке, договор отвечает поставленным задачам, он выгоден обеим странам, укрепляет их безопасность и способствует международной стабильности.

Тем не менее пока нет полной уверенности в том, что договор все же будет ратифицирован. Это связано главным образом с ситуацией в Конгрессе США, где одна из двух ведущих партий – Республиканская – все более резко выступает против Белого дома и всего, что делает администрация президента-демократа Барака Обамы. А для ратификации документа недостаточно только голосов поддерживающей президента Демократической партии, необходимо одобрение документа хотя бы частью республиканцев. Чтобы этого добиться, Белый дом пошел навстречу ключевому требованию республиканцев, пообещав провести модернизацию американского ядерного арсенала. Пока, однако, окончательно ситуация среди республиканцев не прояснилась.

Что касается российской Госдумы, то она при всем позитивном настрое в пользу ратификации договора вряд ли будет торопиться это сделать, пока не наступит ясности с позицией американского Сената. Хотя бы для того, чтобы не попасть впросак.

Вместе с тем прошедшие обсуждения высветили вопросы, которые до этого оставались как бы в тени. Например, уточняя вопрос численности американских стратегических боеголовок, сенаторы получили такой ответ: 5113 и еще... «несколько тысяч ожидающих демонтажа». Официальный термин для боеголовок, снятых с носителей, – «возвратный потенциал». По ДСНВ боеголовки могут и не подвергаться демонтажу, сохраняя статус возвратного потенциала. Это делается, как объяснили сенаторам представители администрации Обамы, «на всякий случай». Например, возвратный потенциал поможет избежать нарушений с российской стороны, которая будет вынуждена учитывать, что в случае допущенных ею нарушений боеголовки быстро найдут себе место на уже установленных носителях.

Каким будет этот по существу второй стратегический потенциал? В поисках ответа на этот вопрос следует обратиться к планам американского Министерства энергетики поддержания и развития комплекса объектов по созданию и хранению ядерного оружия. Эта двадцатилетняя программа стоимостью 125 млрд. долл. рассчитана на ядерный арсенал в количестве 3000–3500 боеголовок.

Россия также обладает правом иметь возвратный потенциал, но фактически он не может быть таким же значительным, как у США. Опасен ли в таком случае возвратный потенциал, особенно с учетом его «неравновесности»? Разумеется, лучше, когда боеголовки сняты с носителей. Все же возможность их быстрого возвращения в строй пугает.

В этой связи обращает на себя внимание, что высокопоставленные российские дипломаты, причастные к переговорам по ДСНВ, подчеркивают важность аспектов, не фигурирующих в самом договоре, прежде всего политических. По их оценке, предстоящие пять–семь лет будут в этом смысле особо значимыми. Если, например, вслед за ратификацией договора стороны выйдут на договоренности о сотрудничестве по ПРО и другим важным военно-политическим темам, то ДСНВ будет выглядеть как важная веха на пути укрепления режима контроля над вооружениями и международной безопасности. Если нет, то значение договора будет весьма относительным.

Источник: