Такая «дружба» действительно не нужна

Чем более наглой и вызывающей будет политика Украины по отношению к России, тем больше мы будем наблюдать российских «ястребов», призывающих Кремль к ужесточению своей линии поведения в отношении Киева. Кто и не был «ястребом» — станет им.

Особенно, если проводимый ныне «оранжевый» курс, имеющий к тому же тенденции к усилению антироссийской составляющей, сохранится. «Ястребиность» России по отношению к Украине во многом определяется самой Украиной — ее (Украины) внешней и внутренней политикой.

«Такая вражда нам не нужна», — заявляет Максим Михайленко в статье с одноименным названием («2000», 05.09.2008), комментируя материал Алексея Пушкова. Странно. При чем тут вражда? Пушков писал об украинско-российской дружбе. И что украинско-российская «дружба» — как она есть — его не устраивает.

При этом А. Пушков вел речь не о дружбе вообще, а применительно к судьбе договора «О ДРУЖБЕ, СОТРУДНИЧЕСТВЕ И ПАРТНЕРСТВЕ МЕЖДУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИЕЙ И УКРАИНОЙ» от 31 мая 1997 года.

«За неимением, вероятно, каких-либо фундаментальных противоречий в отношениях с «великими державами» (уточнение редакции «2000»: статья была написана до югоосетинского конфликта и реакции Запада на него) Россия все чаще выступает с острой критикой внутренней и внешней политики своих непосредственных соседей», — с самого начала иронизирует М. Михайленко. Зря.

Внутренняя и внешняя политика непосредственных соседей России, включая и Украину, часто как раз и является отражением тех самых «фундаментальных противоречий в отношениях с «великими державами». Вокруг России пытаются создать антироссийский «санитарный кордон», обложить Россию недружественными или откровенно враждебными режимами. Реализуются сценарии срыва любых интеграционных процессов на постсоветском пространстве с участием России. В соседних с Россией странах через приведенных к власти американских марионеток реализуется вполне конкретная — ярко выраженная антироссийская — внутренняя политика (Украина не исключение).

Меня, как и А. Пушкова, тоже многое не устраивает. И, полагаю, не только меня (в Украине). Особенно из числа тех граждан Украины, кого руководство России называет своими соотечественниками и чьи права пытается защищать, в т. ч. посредством указанного договора.

Вот, к примеру, статья 12: «Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают защиту этнической, культурной, языковой и религиозной самобытности национальных меньшинств на своей территории и создают условия для поощрения этой самобытности.

Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон гарантирует право лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, индивидуально или совместно с другими лицами, принадлежащими к национальным меньшинствам, свободно выражать, сохранять и развивать свою этническую, культурную, языковую или религиозную самобытность и поддерживать и развивать свою культуру, не подвергаясь каким-либо попыткам ассимиляции вопреки их воле. Высокие Договаривающиеся Стороны гарантируют право лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, полностью и эффективно осуществлять свои права человека и основные свободы и пользоваться ими без какой-либо дискриминации и в условиях полного равенства перед законом.

Высокие Договаривающиеся Стороны будут содействовать созданию равных возможностей и условий для изучения русского языка в Украине и украинского языка в Российской Федерации, подготовки педагогических кадров для преподавания на этих языках в образовательных учреждениях, оказывать в этих целях равноценную государственную поддержку. Высокие Договаривающиеся Стороны заключат по этим вопросам соглашения о сотрудничестве». 

Москва не пыталась выгадать на наших бедах

Может кто-то сказать, что русские граждане Украины имеют возможность реализовывать «свои права человека и основные свободы и пользоваться ими без какой-либо дискриминации», конкретно — языковой? Полагаю, на сей счет в «2000» было более чем достаточно материалов, в которых содержались как негативные констатации о существующем положении, так и далеко не радужные тенденции, что добавит негатива в будущем (в т. ч., насколько я помню, не испытывал пиетета перед реализуемой политикой в языковом вопросе и Максим Михайленко).

А. Пушков, естественно, рассуждает с позиций России. И, честно говоря, я не обнаружил в его размышлениях каких-либо передергиваний, подтасовок фактов или неких «двойных стандартов». Он, на мой взгляд, вполне адекватно оценил ситуацию. Причем у него нет ничего такого, о чем «2000» ранее не писали бы сами.

М. Михайленко охарактеризовал статью А. Пушкова следующим образом: «яростные филиппики, образцом которых, к сожалению, стала публикация «Такая дружба нам не нужна», могут стать «точечными» бомбардировками (они «почему-то» всегда оказываются ковровыми), способными разрушить в краткосрочной перспективе смысл общего созидания лучшего будущего наших отношений».

Статья Алексея Пушкова была распространена многими российскими СМИ. Она небольшая, и есть смысл зацитировать ее полностью — дабы читатели смогли понять, о чем там идет речь, какова степень «ястребиности» Пушкова и сколько «яростных филиппик» он себе позволил (и по какому, собственно, поводу):

«На похоронах Бориса Ельцина бывший президент Украины Леонид Кучма вспоминал о своем разговоре в 1992 году с Ельциным. Цитата Кучмы (октябрь 1992 года. — «НГ»): «Я только стал премьером. У нас была патовая ситуация. Экономика не работала. Нефти и газа нет. Отапливать дома нечем. Я перед визитом в Москву сказал: если не договорюсь по нефти и газу, подам в отставку. Ельцин сразу принял меня: «Леонид Данилович, как ты мог такое сказать и вообще подумать, что Россия может бросить Украину! Другой бы сыграл в большую политику, а Ельцин — нет».

Россия тогда взяла на себя выплату всех долгов Советского Союза, исправно поставляла соседской стране газ фактически по внутренним ценам — за счет российских пенсионеров, молодых матерей и тех, кого в одночасье сделали неимущими гайдаровские реформы, подписывала с Киевом всевозможные соглашения, которые сама выполняла, а Киев либо не выполнял, либо выполнял крайне неохотно. А в 1999 году Москва в рамках так называемого Большого договора признала — в обмен на смутные обещания дружбы со стороны Киева — территориальную целостность Украины.

Украинским националистам, которые заняли уже при Кучме ряд важных постов в системе власти, в том числе и в украинском МИДе, только это и было нужно. Они получили от России главное — признание Крыма и Севастополя частью Украины — и теперь можно было забыть о своих обещаниях и резко двинуть страну в сторону НАТО и антироссийски настроенных кругов на Западе.

С приходом к власти «оранжевых» во главе с Ющенко и Тимошенко эта тенденция стала доминантой действий украинских властей. Ющенко начал широкую кампанию обвинения России в Голодоморе, местных нацистов, воевавших на стороне Гитлера, превратил в героев Украины, стал восхвалять всех исторических врагов России, воевавших с ней на территории Украины, прекратил вещания российских телеканалов и начал методически искоренять русский язык из сферы образования и культуры. А главное — вопреки желаниям подавляющего большинства граждан своей страны — взял курс на вступление в НАТО и отрыв Украины от России.

Таков объективный и неоспоримый результат ельцинской заботы о добрых отношениях с Киевом. Когда политик получает результат, обратный желаемому, — это называется провалом.

А сейчас нам говорят, что своей позицией по цене на газ, своими жесткими заявлениями против вступления Украины в НАТО и высказываниями по поводу Севастополя, с которыми выступил недавно в Крыму Юрий Лужков, мы подрываем дружбу с Украиной и толкаем ее в НАТО. Полноте. Для Ющенко Россия — враг, как видимо, была она врагом для его отца, который пристрастился, по словам его родни, к хорошему кофе в гитлеровском концлагере. Что он там делал такого, что фашистские офицеры поили его — обратите внимание! — не просто кофе, а хорошим кофе? Возможно, поэтому о преступлениях нацистов на территории Украины Ющенко говорит так неохотно.

Какую дружбу с Ющенко мы можем подрывать нашими словами и решениями, если такая дружба невозможна по определению? Можем ли мы рассчитывать на дружбу украинских националистов, для которых москали — вполне в духе гитлеровской расовой теории — недочеловеки? Но мы можем и обязаны хранить отношения дружбы с теми, кто близок к нам на Украине, для кого слово «Россия» — не враждебное слово. В ситуации, когда «оранжевая» власть Украины объявила нам политическую войну, было бы смешно и нелепо делать вид, что мы этого не замечаем.

Мы подписывали Большой договор о дружбе с Украиной, признали пребывание в ее составе и Крыма, и Севастополя, с официально дружественной и внеблоковой Украиной. В статье 6-й договора четко сказано: «Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон воздерживается от участия или поддержки каких бы то ни было действий, направленных против другой Высокой Договаривающейся Стороны, и обязуется не заключать с третьими странами каких-либо договоров, направленных против другой Стороны. Ни одна из Сторон не допустит также, чтобы ее территория была использована в ущерб безопасности другой Стороны».

Вступление в НАТО — военный альянс, в котором Киев возьмет на себя другие обязательства, автоматически уничтожает Большой договор. Если Украина станет членом НАТО, на территории которой, как на территории Польши и Чехии, появятся военные базы альянса, и в которой Севастополь наверняка станет базой ВМФ США, то с такой Украиной мы договор не подписывали. И если «оранжевая» власть нарушит главные статьи этого договора и превратит Украину в источник угрозы для России, то мы не можем нести обязательств по отношению к такой власти. У нас сохранятся обязательства лишь по отношению к дружественной нам части Украины.

Хочу подчеркнуть: не мы толкаем Украину в НАТО. Мы долго и упорно помогали Украине. Результат — ющенки и тарасюки пытаются оторвать Украину от России. Но должны ли мы, заботясь об отношениях с враждебными нам «оранжевыми» властями, помогать им в этом?»

В чем Пушков не прав? В том, что Россия в 90-е годы фактически дотировала Украину? Дотировала! А часто и в долг поставляла — у Украины не было денег рассчитаться. Приведенная российским автором цитата Л. Кучмы весьма красноречиво характеризует дружеский подход России: могла бы воспользоваться катастрофическим состоянием Украины («Экономика не работала. Нефти и газа нет. Отапливать дома нечем») и увязать свою помощь с большой политикой, но не стала пытаться выгадать на украинских бедах.

В июне 1993 года Россия предоставила Украине 250-миллиардный кредит на закупку энергоносителей. Оценивая то соглашение, экс-министр иностранных дел Украины Анатолий Зленко в своих мемуарах пишет: «Поставка энергоносителей была для нас стержневым вопросом: платить за газ и нефть было нечем, заводы останавливались, по Украине одна за другой прокатились волны забастовок. В этой ситуации уступка России была действительно важной для выживания Украины. Поэтому, справедливости ради, тем, кто говорит о том, что Россия сделала все, чтобы уничтожить украинскую независимость, я советую вспомнить, за счет чьих кредитов мы покупали энергоносители в начале девяностых» (А. Зленко, «Дипломатия и политика», Харьков, «ФОЛИО», 2004 г., стр.410).

А ныне М. Михайленко хотя и преисполнен «благодарности», «помня все хорошее», иронизирует: «Не может не вызвать сострадания образ «российских пенсионеров, молодых матерей», годами обкрадываемых коварной Украиной... Конечно, как можно сомневаться в том, что, пользуясь добродушием Ельцина в 90-е, украинские пенсионеры и молодые матери в одночасье превратились в богачей на манер кувейтских, а их российские аналоги начали догонять по благосостоянию жителей ЕС в аккурат после закручивания газового вентиля. Абсурдность этих картин, думаю, не нуждается в комментариях».

Абсурдность нарисованной картины несомненна. Но комментарии все же нужны. Украинцы, безусловно, не стали богачами «на манер кувейтских». Но в тот момент речь шла не о богатстве, а об элементарном выживании — во многом за счет российских энергоносителей. По низким ценам и в долг. Хотя в 90-е Россия и сама остро нуждалась в средствах. Как ни крути, но помощь Украине — это из кармана российских граждан (в т. ч. пенсионеров и молодых матерей). Дорога была ложка к обеду. И это была российская ложка.

Любая другая страна потребовала бы массу ответных услуг и политических уступок. Европа и США в подобной ситуации семь шкур бы сняли с просителя.

Можно добавить и многое другое. И российский рынок для сбыта украинских товаров. И миллионы гастарбайтеров, которые находили себе работу в России, что спасало Украину от социального взрыва. И т. д.

Партнерские отношения с Россией — национальный интерес Украины

Касаемо позиции «а у нас — газопровод», столь любимой украинскими националистами. Так и в России газопровод — по которому Украина получала закупаемый туркменский газ. И десятки стран имеют газо- и нефтепроводы. Но это не дает им оснований требовать льготных для себя цен на энергоносители. Представим, что Турция потребует поставок нефти по ценам ниже мировых на том основании, что по ее территории идет труба «Баку — Джейхан».

Никакой газопровод не помог бы Украине, если бы Россия ребром поставила вопрос о мировых ценах на энергоносители с начала 90-х годов. Примером события последних лет — газопровод есть, но цены подтягиваются к европейским.

«В своей статье Алексей Пушков почему-то сразу перескакивает от ельцинской эпохи к воцарению Ющенко. Но ведь целых четыре года сложная система украино-российских экономических отношений и сложившаяся договорная база вполне устраивали преемника Бориса Ельцина — Владимира Путина», — почему-то удивляется М. Михайленко.

Устраивала. Пока президентом был Л. Кучма. Потому что та договорная база — не без проблем — но работала. И не была ничего не стоящей бумагой, в которую ее превратили «оранжевые». Стоит ли дополнительно доказывать, что характер украинско-российских отношений 2000—2004 гг. и 2005—2008 гг. — это две большие разницы?

При этом неудовольствие россиян по большей части не самими положениями Большого договора (хотя и там им не все нравится, в частности расплывчатость многих формулировок, позволяющих их двоякое толкование), а исполнением этих положений Украиной. Выше цитировалась (в материале Пушкова) ст.6 договора. Полностью согласен: курс Украины в НАТО (тем более в ситуации, когда отношения между Россией и альянсом имеют тенденцию к обострению) является нарушением данной статьи.

И уже из этого вытекает постановка под вопрос самого договора. Логика проста: если договор можно не исполнять — то зачем он нужен? По мнению многих в Москве, договор нуждается в более четких формулировках с гарантиями национальной безопасности России и обеспечения прав русского населения Украины. С другой стороны — в нем должны быть прописаны конкретные механизмы реализации всего того, что называется дружба, сотрудничество и партнерство.

Не поспоришь с Пушковым и в том, что любые попытки Москвы «задабривать» «оранжевых» — сизифов труд. «Оранжевые» как были врагами России, так ими и останутся. И любые российские жесты в виде каких бы то ни было преференций (например, экономического толка) — это бесполезная трата ресурсов, если не сказать вредная (с точки зрения интересов России), ибо российские ресурсы будут использованы на реализацию антироссийских же сценариев вроде евроатлантической интеграции.

Непонятно, какое отношение к российско-украинским отношениям имеет т. н. сменяемость власти в Украине. М. Михайленко пишет: «В данном случае имеет значение лишь то обстоятельство, что именно благодаря сменяемости власти в нашей стране у России был шанс вернуть отношения с Украиной в русло конструктивного сотрудничества»... Если рассуждать с подобных позиций, то несменяемость власти в Украине (на рубеже 2004—2005 гг.) обеспечила бы сохранение конструктивных отношений, не пришлось бы волноваться о том, чтобы «вернуть»... Говоря о сменяемости власти в Киеве, автор имеет в виду 2006 год и приход правительства Януковича.

Как России повезло! Шанс предоставился! А она, нехорошая, «холодный прием» оказала Януковичу.

Ну, во-первых, изменения в российско-украинских отношениях при правительстве антикризисной коалиции были, в т. ч. благодаря более благожелательному и дружелюбному (чем к «оранжевым» правительствам) отношению Москвы.

22 декабря 2006-го в Киеве побывал президент РФ Путин (до этого 1,5 года не посещал Украину — видимо, потому, что, как пишет М. Михайленко, «Россию все устраивало в отношениях с «оранжевыми»). Была запущена работа межгосударственной комиссии на высшем уровне, важной составляющей которой являются экономические вопросы. Разблокированы поставки украинской сельхозпродукции в Россию. И цена на газ ($130 за тыс. кубов на 2007-й) оказалась вполне приемлемой для Украины.

Но важно даже не это. Непонятен сам подход: «у России был шанс». А что, только Россия заинтересована в возврате отношений «в русло конструктивного сотрудничества»? Украине это не надо? Почему только Россия должна ловить шансы? Непонятно. Дружеские, партнерские, стратегические отношения с Россией — это прямой национальный интерес Украины (как по мне — самый главный), и не имеет значения, какая политическая система и как происходит (не происходит) смена власти в Украине или России.

При этом, положа руку на сердце, вряд ли кто-то может сказать, что правительству Януковича удалось свершить нечто эпохальное в российско-украинских отношениях. Впоследствии же «оранжевые» просто выгнали его из власти неконституционным способом — и он ушел. И что толку от такой «сменяемости власти»? Де-факто она не сменяема: как был атлантизм во внешней, а «оранжизм» и во внутренней политике — так и остались. Я уж не говорю о разного рода договоренностях о «ширке», т. е. попытке «регионалов» вписаться в режим Ющенко со всеми вытекающими последствиями для российско-украинских отношений.

М. Михайленко пишет: «К сожалению, судя по 2006 году, велика опасность, что смена власти в Украине (имеется в виду в будущем. — Авт.) не окажется достаточным условием возобновления конструктивных отношений с Россией. Но это право России — проводить ту внешнюю политику, которую она считает нужной».

Опасность невозобновления конструктивных российско-украинских отношений действительно велика. Но это будет не вина России, как не ее вина (а из написанного М. Михайленко вытекает, что главная причина — это внешняя политика России), что характер российско-украинских отношений круто изменился в худшую сторону с 2005 года.

Конечно, Россия имеет право и будет проводить ту внешнюю политику, которую считает нужной, в т. ч. отвечать жесткими мерами на антироссийские шаги ближайших соседей. Непонятно вот это: «Однако признание этого права укрепляет во мнении, что Украина имеет не меньшие основания реализовать такое же право на независимую внешнюю политику».

Что подразумевает М. Михайленко под «независимой внешней политикой» Украины? Вступление в НАТО? Или, быть может, демонстрацией «независимой внешней политики» Украины были недавние антироссийские провокации «оранжевых» в связи с конфликтом вокруг Южной Осетии?..

О каких «двойных стандартах» речь?

У М. Михайленко «вызывают недоумение двойные стандарты, с которыми Россия сегодня подходит, скажем, к Украине и Казахстану». Он уверен, что «Казахстан проводит вполне прозападную политику, если понимать под ней жесткий баланс между Россией и странами Запада во внешнеполитической и внешнеэкономической сферах»... Ну конечно, если сам определяешь, что под чем понимать, то можно и политику Уго Чавеса определить как прозападную, а если постараться, то и проамериканскую.

«Казахстан стал первым маршрутом в графике иностранных визитов нового президента России Дмитрия Медведева», — то ли сетует, то ли просто сообщает автор, впрочем, «углубляться в толкования символики этой географии» он не стал...

А может, Медведеву надо было первым делом в Украину заехать — к Ющенко? В статье не сказано, но из содержания я вынес, что география первого визита новоизбранного президента РФ автору не показалась неверной... Тем более, как «между прочим» поведал г-н Михайленко, «за минувший год в республике (т. е. в Казахстане. — Авт.) открыто 216 детских садов и 41 школа с казахским языком обучения, но факт этот почему-то не слишком заинтересовал российских «ястребов». Вероятно, наличие в Казахстане обширных запасов нефти и газа смягчило остроту бичующего чувства справедливости российских комментаторов, не разразившихся статьями вроде «Казахстан предает Россию на Каспии».

Да нет. Наличие больших запасов нефти и газа в Казахстане ни при чем. Кто против того, чтобы и в Украине за год открывались «216 детских садов и 41 школа» с украинским языком обучения? Я лично не против — но это не должно происходить за счет русских школ. Вопрос не в цифири (сколько где школ и детсадов), а в возможности граждан реализовать свои культурные и языковые права. Положение с русским языком в Казахстане и в Украине — это две большие разницы. В Казахстане русский имеет статус языка официального общения, т. е. фактически является вторым государственным.

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев уверен, что «именно русский язык объединяет нашу нацию... прекрасное владение русским языком — это наше богатство, которое потерять неразумно». И это он заявляет не для красного словца и не для того, чтобы понравиться Москве, а, как говорится, для вполне внутреннего употребления — на съезде работников образования и науки Казахстана. Т. е. искренне. «А я считаю это великим благом, что казахи так владеют русским языком, лучше даже, чем некоторые русские... А откуда знания пришли к казахам, как не через русский язык?» — это тоже Назарбаев (на встрече с молодыми казахскими учеными).

Можно представить, чтобы такое сказал Ющенко? Да даже не каждый оппозиционер из числа т. н. «выразителей интересов юго-востока» позволит себе подобным образом признаться в любви к русскому языку.

О каких «двойных стандартах» в российских подходах к Украине и Казахстану может идти речь? Поставить на одну доску нынешние Казахстан и Украину — это все равно что приравнять ОУН-УПА и воинов Красной армии!

Казахстан, понимающий свою экономическую и политическую выгоду от тесных отношений с Россией, интегрирован в ЕврАзЭс, ШОС, ОДКБ — т. е. государства интегрированы экономически и военно-политически. А Украина даже такой проект, как ЕЭП, сорвала — ради какой-то фикции под названием «евроинтеграция». Само собой, Казахстан даже речи не ведет о НАТО и об участии в прочих антироссийских проектах вроде ГУАМ и Балто-Черноморско-Каспийской дуги.

Казахстан, располагая значительными запасами энергоносителей, безусловно, пытается извлечь из этого максимальную пользу для себя. Однако все свои схемы Астана выстраивает с одним непременным условием: с учетом интересов России! О чем Нурсултан Назарбаев неоднократно заявлял и публично.

«Казахстан привержен тому, чтобы бо`льшая часть, если не вся, наших энергоресурсов шла через территорию России», — заявил президент Казахстана 10 мая 2007 года — как раз в тот день, когда Ющенко с Качиньским организовывали антироссийский энергетический саммит в Кракове (демонстративно проигнорированный Назарбаевым).

«У Казахстана есть нефть, и мы можем ее поставлять. Но эти вопросы нужно решать вместе с Россией», — это слова Назарбаева, адресованные Ющенко во время визита последнего в Астану 30 мая 2005 года (Ющенко добивался казахской нефти для «Одесса — Броды»).

Казахстан в своей энергетической политике не действует в ущерб России — у Астаны есть понимание, что означает стратегическое партнерство и каким содержанием его наполнять. У Киева такого понимания нет. И главная подоплека всех энергетических проектов (хотя и по большей части провальных), реализуемых нынешней Украиной, — «насолить России». Хотя бы и себе (Украине) в ущерб.

Надо ли объяснять разницу между позициями Казахстана и Украины в недавнем кризисе на Кавказе? Может, Назарбаев издал ограничительные указы по Байконуру — а то, не дай Бог, Россия запустит разведывательный спутник (следить за Грузией или флотом НАТО в Черном море) и «втянет Казахстан в конфликт»?

Астана недвусмысленно поддержала действия России. А Назарбаев подверг критике Запад за то, что он «проигнорировал нападение вооруженных сил Грузии на Цхинвали». «Мы считаем, что все последующие действия России были направлены на защиту жителей многострадального города. В ответ Россия могла или проигнорировать, или остановить кровопролитие», — указал Назарбаев (28.08.08, «Интерфакс»)...

Об указах Ющенко по ЧФ РФ и его вояже в Тбилиси к куму Михо, прочей антироссийской истерии официального Киева напоминать не буду.

И что, после всего этого Россия (и ее т. н. «ястребы») должна подходить с одних и тех же позиций к Казахстану и Украине? Это все равно что предложить Вашингтону одинаково относиться к Ирану и Грузии.