Хотя армия Южной Кореи выглядит внушительно, эксперты убеждены, что на полномасштабную войну Cеул не пойдет. Фото Reuters.

Ситуация на Корейском полуострове накалилась до предела. На трехсторонней встрече глав внешнеполитических ведомств США, Южной Кореи и Японии госсекретарь США Хиллари Клинтон заявила, что «провокационное и воинственное поведение КНДР угрожает миру и безопасности в Азии». Участники консультации назвали действия Пхеньяна «нарушением соглашения о перемирии от 1953 года» и пригрозили ему «серьезными последствиями».

О развитии ситуации на Корейском полуострове, о том, по какому сценарию может пойти война между Северной и Южной Кореями, НВО уже подробно писало в статьях «Если завтра война… Вторая корейская» (05.02.10) и «Уроки «Чхон Ана» (02.04.10). Тем не менее недавний обстрел северокорейской артиллерией южнокорейского острова Ёнпхендо заставляет вернуться к данной теме. Если применительно к потоплению корвета «Чхон Ан» до сих пор есть сомнения, что это сделали северяне, то в данном случае сомнений нет, тем более что Пхеньян вполне признал факт обстрела. В ответ на это «мировое сообщество», как обычно, принялось искать какие-то чрезвычайно странные объяснения случившемуся.

Например, что таким образом происходит передача власти от Ким Чен Ира к Ким Чон Уну (хотя почему для этого нужно стрелять по южанам, понять довольно сложно, Ким Чен Иру власть передавали без стрельбы). Или что это ответ на южнокорейские учения (хотя такие учения проходят по нескольку раз в год, но до этого северяне по ним не стреляли). Или что это признак иррациональности агрессивного северокорейского режима (чем давать подобные «объяснения», лучше уж вообще промолчать).

Между тем действия Пхеньяна весьма последовательны и логичны. Особенно если вспомнить о том, что за несколько дней до обстрела южнокорейского острова он продемонстрировал удивительную открытость, показав американскому физику Зигфриду Хекеру несколько тысяч центрифуг для обогащения урана на заводе в Йонбене.

Как известно, в силу своеобразия политической системы экономическое положение КНДР, мягко говоря, оставляет желать очень много лучшего. В силу того же самого политического своеобразия единственный товар, который Пхеньян готов продавать внешнему миру, – военная сила. Речь идет не только и не столько о прямой торговле оружием (хотя это важнейшая статья дохода северокорейского бюджета), сколько о шантаже соседей своей военной мощью, в том числе – ракетно-ядерной. Соответственно любая демонстрация северянами своих военных возможностей – это на самом деле требование денег, продовольствия и топлива. Остальное человечество упорно не хочет понять, что другой линии поведения ожидать от Пхеньяна не нужно.

ДАВНИЕ ПРОБЛЕМЫ

В конце 90-х – начале 2000-х главным козырем КНДР были испытания баллистических ракет, коими последователи идей чучхе и сонгун иногда даже «перестреливали» через Японию, что вызывало в этой стране панику. Ответ «мирового сообщества» был совершенно неконструктивен – против Северной Кореи вводились санкции, которые лишь усугубляли то положение, которое и стало причиной ракетных стрельб.

Ситуация стала меняться после того, как в Сеуле решили проводить в отношении Пхеньяна «политику солнечного тепла», то есть пойти на политическое сближение с КНДР и начать оказывать этой стране экономическую помощь – как прямую, в виде поставок продовольствия и ГСМ, так и косвенную, через различные совместные проекты. Проводить эту политику начал президент Республики Корея Ким Дэ Чжун, продолжил его политический наследник Но Му Хён (оба скончались в 2009 году, причем Но Му Хён покончил с собой из-за обвинений в коррупции).

В целом «политика солнечного тепла» дала положительный эффект. КНДР заметно смягчила как внутреннюю, так и внешнюю политику. Видимо, в Пхеньяне стали надеяться на реализацию своей главной мечты – воссоединение с Республикой Корея на конфедеративных началах с сохранением политических систем в обеих Кореях в неприкосновенности.

Однако в 2007 году к власти в Сеуле пришел Ли Мён Бак, представитель правой Партии великой страны. Он выражал интересы молодого поколения, выросшего в разделенной стране. Для этих людей идея единства Кореи не представляет сверхценности, ради которой можно пожертвовать своим материальным благополучием. Они понимают, что объединение Корей на условиях Пхеньяна означает, что южане будут просто тратить огромные деньги на кормление северян, не имея при этом реальной возможности изменить ситуацию на Севере.

В итоге новый президент пошел на резкое ужесточение политики в отношении КНДР. И та, разумеется, ответила полной взаимностью: к ракетным испытаниям добавились ядерные (или имитация таковых). «Международное сообщество» вновь сделало именно то, чего не надо делать ни в коем случае – еще больше ужесточило санкции, то есть еще больше усугубило положение.

«ДОЗИРОВАННЫЙ» АГРЕССОР

И последовал естественный ответ. Пхеньян перешел к новой ступени эскалации, которую можно назвать «дозированной агрессией» (или «микроагрессией»).

Сначала северяне потопили «Чхон Ан», послав в Сеул очень четкий message. Это был вполне рациональный и продуманный шаг.

1. Подводная атака на мелководье, тем более с малой ПЛ, практически обречена на успех и безнаказанность, поскольку лодку почти невозможно обнаружить (особенно если учесть тот факт, что ГАС «Чхон Ана» была изготовлена еще в конце 70-х).

2. Опасность немедленной эскалации, которая Пхеньяну не нужна, очень низка, поскольку, во-первых, атака проходит безнаказанно, во-вторых, в случае с морской войной такая опасность вообще гораздо ниже, чем в случае столкновения на суше.

3. Сила продемонстрирована очень четко, но и очень дозированно. Потоплен корабль далеко не самый крупный и не самый новый в ВМС Республики Корея, но и не настолько маленький и слабый, чтобы факт его безнаказанного уничтожения не был оценен по достоинству. Северяне показали, насколько сложно будет воевать против них. Даже на море, где главную роль играет техника, а не численность личного состава.

Однако результата добиться не удалось. С одной стороны, атака на самом деле прошла безнаказанно, что убедило Пхеньян в своей силе. Новые санкции против КНДР введены не были (видимо, потому, что дальше их ужесточать просто некуда), но и кормить ее не стали.

Достаточно очевидно, что в случае дальнейшего значительного ухудшения внутренней экономической ситуации для Пхеньяна может встать выбор между гражданской войной и атакой на Республику Корея. И рациональным выбором будет атака против Южной Кореи, поскольку в этом случае шансов на успех больше. В руководстве КНДР могут, вероятно, рассчитывать на то, что США не захотят вмешиваться в войну либо сделают это очень ограниченно (например, только авиацией). В этом случае войска КНА могут, например, захватить часть территории Республики Корея (включая Сеул) и удерживать ее, используя как очередное средство шантажа. В случае если США пойдут на крупномасштабное вмешательство в войну, средством шантажа со стороны КНДР может стать угроза ядерного удара по американским войскам и корабельным группировкам и (или) по территории Японии. Своей «дозированной агрессией» в виде потопления южнокорейского корвета Пхеньян, видимо, попытался всё это «мировому сообществу» и объяснить. Но оно не поняло.

В силу этой непонятливости можно было ожидать уже настоящей войны. Но нет, северяне продемонстрировали похвальную умеренность. И организовали второй вариант «микроагрессии», на этот раз сухопутной.

Всё опять получилось вполне дозированно. Удар (артиллерийский) нанесен по локальному объекту – острову. На котором очень «удачно» есть и воинские части, и мирное население, однако и того, и другого относительно немного. Поэтому шума и дыма получилось предостаточно, но ущерб относительно ограниченный (убитых вообще всего четверо – двое морпехов и двое мирных жителей). При этом в силу локальности и изолированности атакованного объекта опять, как и в случае с «Чхон Аном», вероятность быстрой неконтролируемой эскалации была относительно небольшой. Ну а перед этим, чтобы никаких неясностей не осталось, американцу показали центрифуги, напомнив, что КНДР усиленно укрепляет ядерный арсенал.

Эскалации на самом деле не случилось. Но понимания опять явно нет. Про санкции, правда, уже тоже особо не заговаривают.

Вообще-то на поведение Пхеньяна можно реагировать не только санкциями. Например, вообще его игнорировать. Правда, если это было возможно применительно к ракетным и ядерным испытаниям, то не замечать прямую агрессию, пусть и «дозированную», уже довольно сложно. Тогда логично отвечать ударом на удар. Вплоть до полного уничтожения КНДР. Но это очень страшно. Даже независимо от того, есть ли у Пхеньяна на самом деле ядерное оружие, потери при такой операции будут гигантские (об этом подробно было написано в статье «Если завтра война… Вторая корейская» «НВО» №4 от 02.02.). Если Сеул и Вашингтон на это не готовы, значит, надо кормить Пхеньян. И не питать иллюзий, что северокорейский режим рухнет сам, особенно если дополнительно душить его санкциями. Это не тот режим, который будет молча умирать.

На первый взгляд такой вариант кажется принципиально неправильным: нельзя потакать шантажисту. Однако, как было сказано выше, жизнь показала правильность кормления. «Политика солнечного тепла» реально способствовала либерализации в КНДР, то есть давала шанс на постепенную эрозию режима. Главное же в том, что кормление оказывается самым дешевым вариантом. Потому что даже в маловероятном случае краха северокорейского режима без агрессии северян придется кормить всё равно, только в значительно больших масштабах. А в гораздо более вероятном случае войны расходы будут на несколько порядков больше, не говоря уж об огромных человеческих жертвах с обеих сторон. Тем более что после нее опять же придется кормить северян, а также и южан, поскольку Юг неминуемо подвергнется сильнейшему разрушению.

А если Сеул и Вашингтон такие принципиальные – пусть тогда отвечают на силу силой, причем всерьез. Но нет, этого они боятся (причем Вашингтон, кажется, даже сильнее, чем Сеул). Чем лишь усугубляют положение.

Происходящий в Пхеньяне передел власти еще больше осложняет ситуацию, не меняя ее принципиально. Практически нет сомнений, что альтернативой сохранению Кимов у власти является военная диктатура (возможно, коллективная при основной роли руководства сухопутных войск и сил специального назначения). Впрочем, такая диктатура может быть де-факто установлена и в случае форсированной передачи власти Ким Чон Уну, который в этом случае окажется не более чем политической ширмой для генералитета. При таком развитии событий экономическая ситуация в стране скорее всего станет еще хуже, после чего война окажется абсолютно неизбежной.

В отношении США в Пхеньяне скорее всего имеют место две противоположные позиции. Из того факта, что у власти в Вашингтоне находится «голубь» Обама, к тому же полностью занятый проблемами Ближнего и Среднего Востока, генералитет КНДР может сделать вывод о том, что, пользуясь этим, необходимо форсировать военные приготовления вплоть до начала войны (в расчете на невмешательство США). С другой стороны, Ким Чен Ир может рассчитывать на то, что именно сейчас возможно установление контактов с Вашингтоном вплоть до подписания официального договора о ненападении. При этом надо иметь в виду, что поражение Обамы на выборах 2012 года практически гарантировано, единственное, что ему может помешать, – отсутствие сильной фигуры у республиканцев. Однако такая фигура еще вполне может появиться за оставшиеся до президентских выборов два года. Соответственно для реализации как мирных, так и агрессивных намерений Пхеньяна остается относительно мало времени, решение надо принимать как можно быстрее.

Дополнительную сложность ситуации придает тот факт, что Сеул и Вашингтон оказались в своеобразной «политической противофазе». Когда в Сеуле у власти были «голуби», США возглавляли «ястребы». Сейчас ситуация прямо противоположная. Это мешает проведению скоординированной политики в отношении КНДР.

НЕВЕСЕЛЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

Если в ближайшее время Сеул не смягчит свою позицию в отношении Пхеньяна, можно ожидать со стороны КНДР «самого последнего предупреждения», то есть еще одной «дозированной агрессии». Это может быть либо уничтожение более крупного корабля ВМС Республики Корея (подводной лодки, фрегата, эсминца), либо авиационная атака на один из военных объектов Республики Корея (тоже, видимо, относительно изолированного). В этом случае вероятность эскалации до стадии полномасштабной войны будет уже гораздо выше, однако Пхеньян может рассчитывать на то, что в силу крайней нежелательности подобного варианта для всех сторон конфликта Сеул и Вашингтон наконец-то «всё поймут правильно» и пойдут на серьезные переговоры о политическом и экономическом урегулировании. Если же со стороны Совбеза ООН, Республики Корея и Японии последует дополнительное ужесточение санкций, переход к стадии войны может занять достаточно короткое время (не исключено, что война начнется сразу после ужесточения санкций).

Кардинальным и непредсказуемым образом повлиять на развитие ситуации могут такие события, как внезапная смерть или полная недееспособность Ким Чен Ира или резкое ухудшение экономической обстановки в КНДР. В этих случаях возможно форсированное установление в стране военной диктатуры или, с меньшей вероятностью, коллапс режима в Пхеньяне. С другой стороны, нельзя исключать политического кризиса и смены кабинета в Сеуле, что также существенно повлияет на межкорейские отношения (скорее всего – в лучшую сторону).

При этом для КНДР существует паллиативный вариант решения экономических проблем – установление тесных связей с Тегераном с целью объединения ракетно-ядерных программ обеих стран (возможно, отчасти это уже имеет место). Со стороны Ирана вклад будет в первую очередь финансовый, со стороны КНДР – научно-технологический. Поскольку обе страны находятся под международными санкциями, сдерживающих факторов политического характера у них нет. Для КНДР такое сотрудничество поможет улучшить финансовое положение страны и форсировать собственную ракетно-ядерную программу. При этом вполне возможно проведение на территории КНДР испытаний ядерного оружия и баллистических ракет для Ирана. Если Иран попытается провести такие испытания на своей территории, это практически гарантирует нанесение немедленного удара по нему со стороны США и (или) Израиля. КНДР же, как показывает опыт, проводит испытания безнаказанно, поскольку сильнее Ирана в военном отношении, то есть воевать против нее гораздо страшнее. Кроме того, Иран вообще не сможет без иностранной помощи создать ядерное оружие и тем более адаптировать его к носителям, поэтому сотрудничество с КНДР будет иметь для него исключительно большое значение. В конечном счете такое сотрудничество может стать спасением и для Пхеньяна, и для Тегерана. При этом по чисто географическим обстоятельствам оно будет невозможно без одобрения Пекина. Можно предполагать, что Пекин даст такое одобрение, поскольку это позволит избежать войны и косвенно манипулировать Вашингтоном как в Восточной Азии, так и на Ближнем Востоке, формально оставаясь «в тени». Он станет фактическим руководителем «стран-изгоев», считаясь при этом респектабельной державой, что чрезвычайно существенно повысит его влияние в мире.

Более того, это позволит Пекину значительно увеличить влияние и на Пхеньян. Вопреки существующему в мире стойкому убеждению, КНДР – не только не марионетка КНР, а сильная головная боль для него. Да, Китай – единственная в мире страна, которая имеет хоть какое-то влияние на КНДР. Но это влияние ни в коем случае не надо абсолютизировать. Если же зависимость Пхеньяна от Пекина увеличится, возрастет и влияние Пекина на Пхеньян.

Источник: