Лукшин Борис Сергеевич,

м.н.с. Центра военно-политических исследований Института США и Канады РАН

email:

В современном мире безопасность остается одним из наиболее важных факторов международных отношений. Появляются новые угрозы, новые риски, с которыми сталкивается международное сообщество в целом и отдельные государства в частности. В этой новой глобализирующейся среде все большее распространение получают новейшие технологии, как способные нести разрушения, так и необходимые для обеспечения безопасности.

Космос все активнее используется человечеством для удовлетворения разнообразных потребностей, от космоса сейчас зависит и экономическое состояние государства, и его безопасность. В этой сфере есть свои лидеры, и один из них – Соединенные Штаты Америки, имеющие очень четкое понимание своих космических амбиций и сформулировавшие последовательную космическую стратегию.

С одной стороны, космос является фактором обеспечения национальной безопасности. Происходит его активное использование в целях сбора информации и для размещения ударных средств.

С другой же стороны, космос становится сферой столкновения интересов многих держав, которые вполне оправданно признают значимость развития космических технологий и их использования. Если раньше космическим потенциалом обладали только две сверхдержавы, то теперь космические амбиции, подкрепленные серьезными успехами, появляются у Китая, Индии и ряда других стран. Более того, Китай и Индия начинают осваивать и использовать космос настолько активно, что, вполне возможно, через 20–30 лет великая в прошлом (как правопреемница СССР) космическая держава Россия потеряет место в тройке космических лидеров, куда войдут США, Китай и Индия.

Космос остается открытым для освоения другими державами, в том числе для его использования в военных целях. Распространение космических технологий дает возможность странам оказывать определенное давление на США. Потенциальные противники США приобретают возможности быстрее мобилизовывать свои силы, координировать свою деятельность друг с другом, тем самым, ставя США в более уязвимое положение. Все это заставляет США активнее использовать свою космическую мощь, не допуская другие космические державы, прежде всего Россию и Китай к получению конкурентных преимуществ в военно-космической области.

Существует несколько областей военного использования космоса в интересах обеспечения национальной безопасности США: информационные операции, контроль над космическим пространством , непосредственно удар из космоса и противоракетная оборона. И каждая из этих областей предлагает очень разные оперативные и стратегические возможности.

Становление системы ПРО начинается с 1972 года, когда между СССР и США был подписан Договор по ПРО, когда США смогли убедить руководство СССР в дестабилизирующей роли систем ПРО и в необходимости ограничения масштабов ее развертывания в интересах сохранения стратегической стабильности. В СССР и РФ системой ПРО защищена Москва, а в США была защищена база Гранд-Форкс. Несколько позднее во время президентства Р.Рейгана США пытались создать многоэшелонную систему ПРО, в которую входил бы не только наземный, но и космический компонент, однако в то время этим планам не было суждено сбыться.

С распадом СССР и появлением новых угроз международная военно-политическая ситуация стала менее предсказуемой и более хаотичной. В этой связи актуальность задач по созданию национальной системы ПРО возрастает. Это нашло отражение в выходе США из Договора по ПРО в декабре 2001 года. В настоящее время в мире происходит естественный процесс распространения ракетных технологий, а также технологий ядерной энергетики, что закономерно ведет к росту ракетно-ядерной угрозы. Определенные наработки относительно системы ПРО есть и у Европы, и у Израиля, не говоря уже о России, которая обладает достаточно эффективной системой ПРО вокруг Москвы. Тем не менее, именно США взяли курс на создание глобальной системы ПРО, с одной стороны, и воплощение идей Рейгана о "звездных войнах" и создании многоэшелонной системы, с другой.

Говоря о космическом компоненте ПРО необходимо сказать, что он может быть представлен в двух элементах такой системы: датчики космического базирования и перехватчики, также размещенные в космосе.

Для США программы ПРО имеют очень важное значение. Такие государства, как Северная Корея и Иран уже обладают ракетными технологиями, способными представлять угрозу союзникам США, а в потенциале могут создать межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), которые легко смогут достичь территории США . Россия и Китай как две сильные в военном плане державы проводят модернизацию своих ракетных сил. Китай в потенциале рассматривается во многих доктринальных документах США в качестве основного конкурента и даже противника. Несмотря на очень тесные торгово-экономические отношения, военная модернизация Китая, по мнению американских экспертов, представляет потенциальную угрозу безопасности США.

Возможности разведки по мгновенному представлению компетентной и своевременной информации относительно ракетной угрозы достаточно ограничены. В виду возможности распространения ракетных технологий, попадания их в руки террористических групп, ситуация становится очень неопределенной и непредсказуемой.

Таким образом, основной задачей США в этой области становится создание соответствующей системы, способной защитить территорию, население и союзников США от ракетной угрозы.

Существующая сегодня система ПРО состоит из: детектирующих датчиков (или опознавательных устройств) космического базирования, систем раннего предупреждения и слежения наземного и морского базирования, перехватчиков МБР наземного базирования, размещенных на Аляске и в Калифорнии, передвижных систем наземного базирования PAC-3, а также перехватчиков ракет малой и средней дальности морского базирования. К этому можно добавить несколько программ по наделению возможностями систем наземного и морского базирования по перехвату ракет любой дальности.

ПРО США базируется на наземных и передвижных радарных системах, расположенных в разных частях планеты. К ним относятся радары X-band морского базирования, два передвижных радара передового базирования AN/TPY-2, размещенные в Японии и Израиле, радары S-band как основные элементы корабельной многофункциональной боевой инормационно-управляющей системой Aegis, радары противоракетного комплекса мобильного наземного базирования для высотного заатмосферного перехвата THAAD, модернизированные радары раннего предупреждения UEWR в Калифорнии и Великобритании, а также радар системы Cobra Dane на Аляске.

Датчики космического базирования на настоящем этапе воплощаются в основном в виде спутниковой системы SBIRS, способной засекать полет ракет по инфракрасному излучению.

Космические сенсоры имеют несколько явно неоспоримых преимуществ перед наземными и морского базирования. Во-первых, они обеспечивают большую возможность для ситуационной осведомленности, позволяя отслеживать намерения противника еще до совершения им пуска. Во-вторых, многократно повышается скорость и в целом эффективность передачи сигнала оборонной противоракетной системе в случае, если запуск ракеты произошел. В-третьих, значительно улучшается взаимодействие между различными сенсорными системами. Это подразумевает то, что датчик, в секторе которого находится ракета, передает достаточное количество информации другому датчику, позволяя ему эффективно продолжить отслеживание цели, когда она выйдет из зоны ответственности первого сенсора и войдет в сектор второго. Во многом, эта функция должна успешно реализовываться спутниковыми системами SBIRS-High и SBIRS-Low. В-четвертых, космические системы значительно повышают точность при поражении цели. Информативность, своевременность, широта охвата, точность – вот далеко не полный список потенциальных и реальных преимуществ, которые могут предоставить космические системы обнаружения и отслеживания целей.

Вполне очевидно, что все эти элементы системы ПРО должны работать в тесном взаимодействии друг с другом, и только так они смогут обеспечить наибольшую эффективность в нейтрализации ракетной угрозы.

В длительной перспективе, по мнению многих экспертов в США, существующей системы ПРО, базирующейся на земной поверхности, будет недостаточно . Радары и перехватчики морского базирования, по сути, также размещаются на земной поверхности. В этой связи в ближайшем будущем США собираются сделать свои системы более мобильными. Это объясняется тем, что большая мобильность может обеспечить большую гибкость и большую эффективность в борьбе с непредсказуемыми угрозами. Более того, подобная мобильность даст возможность командирам концентрировать или наоборот распределять ударные силы в зависимости от требований конкретной боевой обстановки.

Закономерно предположить, что мобильность может быть достигнута изменением расположения радаров и перехватчиков. Их размещение ближе к потенциальной угрозе, возможность отслеживания и перехвата ракет из космоса будет только укреплять безопасность США. Для эффективного функционирования перехватчиков наземного или морского базирования при перехвате ракет на стадии разгона эти оружейные платформы должны располагаться как можно ближе к месту пуска. Но очевидный недостаток состоит в том, что в этом случае не могут быть учтены места пуска из непредсказуемых регионов.

Несмотря на то, что при перехвате ракеты на активном участке прикрывается весь сектор на дальность полета, а при перехвате в космосе район прикрытия также достаточно значителен, возможности объектовой ПРО достаточно ограничены. В этой связи разместить радиолокационные станции и перехватчики в каждом регионе мира, практически нереально, тем более нереально защитить каждый участок земной поверхности, где расположены американские войска, их союзники и т.д. А защитить территорию США, их союзников, американские и союзные войска представляется одной из основных военно-политических задач США.

Политическая, стратегическая и технологическая неопределенность во многом повышает уровень угрозы. В этой связи процесс установки, тестирования и постановки на боевое дежурство РЛС и перехватчиков может занять годы, в то время как государство остается уязвимым. В существующей системе перехватчики и РЛС привязаны к определенным географическим точкам, что ограничивает способность США защитить себя, например, от ракетных пусков, произведенных с кораблей. Кроме этого, появляются все более совершенные ракетные технологии, которым существующая система ПРО, возможно, не сможет ничего противопоставить.

Невозможность разместить перехватчики в непосредственной близости от источника потенциальной угрозы подтверждает невозможность поражения ракет на разгонной стадии их полета. В этом случае остаются шансы на перехват на маршевом участке полета и на терминальной фазе, но это тоже представляет серьезные трудности.

Перехватчики космического базирования, способные поражать ракеты на разгонном участке полета, имеют целый ряд неоспоримых стратегических и технологических преимуществ. Со стратегической точки зрения, перехват ракеты прямо над территорией противника является гораздо более эффективным и надежным, чем ожидание приближения этой ракеты к национальной территории. Говоря о технологической стороне проекта, необходимо отметить, во-первых, то, что на разгонном участке полета ракеты сжигает большое количество топлива, а соответственно она ярче излучает и способна быть засечена радиолокационными станциями с гораздо большей вероятностью. Во-вторых, скорость полета ракеты на начальной фазе гораздо ниже, чем на активном и на конечном участках, что повышает шансы перехватчика. В-третьих, поскольку разгонная фаза длится около 2-3 минут, ракеты не успевает выпустить множество ложных целей, наличие которых снижает вероятность поражения настоящей цели. В этой связи космические перехватчики просто незаменимы.

Сегодня системы ПРО размещены на Земле, хотя большинство перехватов должны иметь место именно в космосе, за исключением отдельных случаев, когда это может произойти в самом начале разгонной стадии полета ракеты или в завершающий период терминальной фазы. Размещение перехватчиков в космосе сможет значительно повысить эффективность подобных систем, защитив большую поверхность Земли, реагируя быстрее на непредсказуемые пуски.

Перспективный заатмосферный перехватчик EKV (от англ. Exoatmospheric Kill Vehicle), размещенный в качестве наконечника на перехватчике МБР наземного базирования на Аляске и в Калифорнии, способен с помощью инфракрасных и видимых лучей отличить стратегические боеголовки от ложных и на большой скорости разрушить летящую навстречу боеголовку при столкновении с ней. До недавнего времени такая технология считалась настоящим космическим оружием. Но космос, по сути, является лишь средой, в которой EKV будет функционировать. Чтобы в полной мере справляться с перехватом МБР такие перехватчики должны быть размещены в космосе . Другими словами EKV является космическим оружием, размещенным на Земле. Перехватчики SM-3, размещенные на кораблях с интегрированной системой ракетного наведения Aegis, также способны перехватывать ракеты меньшей и средней дальности в космосе.

Таким образом, все существующие системы призваны, чтобы вести войну в космосе с земли, и в этой связи не могут решать поставленные перед ними задачи с наибольшей эффективностью.

Перед тем, как соответствующим образом отреагировать, США в настоящее время должны будут дождаться пуска. А в виду его непредсказуемости для успешного перехвата может быть потеряно время, ведь речь идет о нескольких минутах. Соответственно размещение перехватчиков в космосе дает огромные преимущества.

Тот факт, что космические объекты перемещаются по определенным орбитам, дает огромное преимущество в том смысле, что они могут видеть всю территорию Земли. В 2007 году Агентство по ПРО США представило два радара, призванных обеспечить наблюдение и отслеживание как пусков ракет, так и их полета. Группа подобных радаров в ближайшем будущем должна стать основой радиолокационной составляющей ПРО США и будет в полной мере способствовать решению основной задачи США по обеспечению безопасности территории, войск и союзников. Одновременно перехватчики, размещенные в космосе, значительно повысят обороноспособность США и их защищенность от непредвиденных запусков. На слушаниях Сенатского комитета по вооруженным силам 4 апреля 2006 года директор Агентства по ПРО США генерал-лейтенант Генри А. Оберинг сказал: "Если вы думаете, что с уверенностью сможете предсказать, с какими угрозами нам придется столкнуться через 20 или 30 лет, тогда мы будем продолжать размещать РЛС и перехватчики стационарного, наземного базирования. Но если мы предполагаем, что не сможем предсказать это с высокой долей вероятности, тогда использование космоса для ПРО – это единственный возможный выход" .

Также известно, что враги США могут использовать ракеты, в том числе для того, чтобы нанести ядерный удар по американской территории. Взрыв ядерных боеголовок на большой высоте может спровоцировать электромагнитный импульс, который сможет нарушить и полностью вывести из строя спутниковую навигацию, разведывательные системы и системы связи тем самым, затруднив США возможность адекватно ответить на подобную атаку. Такой энергетический импульс в состоянии полностью разрушить всю технологическую инфраструктуру государства и даже целого региона.

Перехватчики космического базирования могут быть единственным возможным и эффективным средством для противодействия подобной угрозе и для смягчения эффекта электромагнитного импульса в результате перехвата. Поражение ракеты в самом начале разгонного участка ее полета даст эффект, при котором взрыв и распространение гамма-излучения произойдет ближе к вражеской территории. При этом расчет на поражение ракеты в космосе на маршевом участке ее полета – это большой риск повреждения незащищенных спутников, подавляющее большинство из которых являются гражданскими и коммерческими и принадлежат большому количеству стран.

Здесь необходимо упомянуть об одном немаловажном моменте. Все, разработки, которые осуществляют США касательно использования космоса в целях ПРО, подходят для ведения борьбы в космосе. В связи с тем, что поражение вражеских спутников в будущем может являться одним из наиболее действенных шагов по нарушению военного и политического управления наземными системами, можно сделать вывод о том, что фактически, в рамках системы противоракетной обороны завуалировано создается очередная система двойного назначения. С одной стороны, будут решаться задачи по поражению ракет из космоса, а с другой, будут созданы технологические возможности по ведению успешной космической или противоспутниковой войны.

Таким образом, США всерьез намерены развивать космический компонент национальной ПРО. В связи с тем, что система ПРО состоит из множества элементов, и все они по замыслу должны взаимодействовать друг с другом и фактически быть одним целым, даже небольшого количества платформ с перехватчиками космического базирования будет достаточно для того, чтобы вся система работала более эффективно, чем в настоящее время. Во-первых, потенциальные противники США обладают достаточно ограниченными ракетными возможностями (за исключением Российской Федерации). Во-вторых, при удачном поражении из космоса определенного числа ракет на разгонном и маршевом участке их полета, общее их количество уменьшается, что позволяет системам наземного и морского базирования функционировать с большей эффективностью, перехватывая оставшиеся ракеты на завершающем этапе маршевой фазы и в терминальной фазе полета.

Помимо военных преимуществ систем космического базирования, которые получают США, существует ряд политических. Более эффективная ПРО обеспечивает возможность глобальной защищенности, которая может быть выражена в повышении военно-политической стабильности в мире . Тем не менее, вполне очевидно, что об общемировой стабильности США задумываются в последнюю очередь. Главное для них обеспечить технологический, а следственно и военный, политический и экономический отрыв от своих конкурентов, сохранив и упрочив свои позиции в качестве мирового лидера. Вполне вероятно, что размещение компонентов ПРО в космосе может спровоцировать гонку вооружений в космосе между космическими державами. В первую очередь вызов США в военно-космической отрасли могут бросить Россия и Китай, которые стремятся не допустить единоличного использования космоса Соединенными Штатами.

В этой связи заметны явные изменения в космической стратегии США, связанные с приходом к власти новой демократической Администрации Барака Обамы. Документ 2010 года "Национальная космическая политика США" имеет целый ряд существенных расхождений с аналогичными документами республиканской Администрации Джорджа Буша-мл. Основное расхождение это, с одной стороны, ориентированность на сохранение научно-технологического лидерства и лидерства в области безопасности, что включает в себя развитие систем навигации, разведки, спутникового слежения, связи и управления, а с другой стороны, на тесное международно-политическое сотрудничество заинтересованных государств, свободный доступ всех стран и прозрачность действий в космической сфере .

Новая Космическая политика не позволяет сделать выводы относительно того, какие из космических программ продолжают находиться в разработке и готовятся к реализации, а какие приостановлены. По информации на конец президентства Буша-мл. США занимались разработкой нескольких военно-космических программ, самыми значимыми из которых являлись: - спутники раннего предупреждения SBIRS-Low/High (Space-Based Infrared System-Low/High); космический радар Space Radar; сеть спутников TSAT; система Space Bed Test, необходимая для эксплуатации группировки перехватчиков космического базирования; система NFIRS (Near Field Infrared Experiment); спутник серии (Experimental Satellites Series) .

В настоящее время существует информация о "замораживании" программы Space Bed Test, однако программы по созданию космических радаров в том числе для интересов противоракетной обороны получают все большее развитие.

Программа создания инфракрасной системы наблюдения и раннего предупреждения о пусках баллистических ракет космического развертывания, состоящая из групп спутников на низких и высоких орбитах – SBIRS-Low/High является одной из самых перспективных. Эта система характеризуется в военных кругах как перспективная система космической стратегической разведки "второго поколения" с повышенными характеристиками обнаружения, глобального слежения, сопровождения и целеуказания в реальном времени для действующих ударных сил и средств не только национальной противоракетной обороны, но и объединенных вооруженных сил США в целом. Орбитальная группировка SBIRS на высоких орбитах (SBIRS-High), по замыслу, заменит прежние орбитальные комплексы – разведывательные спутники системы DSP (Defence Support Program Satellites), которые решали задачи раннего предупреждения начиная с 70-х годов.

Запуск первых спутников этих систем планировался на 2006-2007 годы. Однако в результате реструктуризации программы, в виду значительных недостатков в проработке, первоначально запуск был перенесен на 2008-2009 годы . Несмотря на то, что на 99% процентов все три ключевых технологии, используемые при производстве таких спутников, освоены, расходы на систему продолжают расти из-за удорожания программного обеспечения и очередного откладывания запуска. Планировавший на декабрь 2010 года запуск был снова перенесен на весну 2011 года, когда с помощью ракеты носителя Атлас V он должен быть выведен на орбиту . Таким образом, полное успешное функционирование системы SBIRS в глобальной системе ПРО может быть обеспечено только к 2015 году.

В 2007 году на эту программу было потрачено $684,4 млн. Однако, осознание важности этой программы привело к тому, что в бюджете 2008 года расходы составили $982,6 млн., в 2009 году значилась сумма уже в $2,455 млрд. В 2010 финансовом году произошло некоторое снижение финансирования - $988 млн. , объясняемое постепенным завершением разработки данной системы, а в 2011 вновь сумма выделяемых средств была увеличена до $1,525 млрд.

Радар космического базирования Space Radar должен стать системой, которою с большой эффективностью смогут использовать Министерство обороны США, разведывательное сообщество и гражданские пользователи.

В настоящее время радиолокационную разведку из космоса осуществляют аппараты Lacrosse/Onyx, эксплуатируемые Национальным разведывательным управлением. Неоднократно выдвигались предложения о разработке системы следующего поколения, и с 2001 года началась разработка системы Space Radar.

Многорежимный радар предполагается использовать в целях: индикации движущихся целей; получения данных о рельефе и построения цифровых с карт с высоким разрешением; перспективной геопространственной разведки .

Расходы на эту программу в 2009 году составили около $100 млн. , и с каждым годом они будут увеличиваться, пока по планам к 2015 году система полностью не войдет в строй.

Много вопросов и дискуссий вызывала программа Space Bed Test. Этот проект предусматривал создание и совершенствование перехватчика космического базирования, развитие системы связи и управления системой ПРО космического базирования и запуск небольшого количества перехватчиков с целью проведения испытаний по поражению ими баллистических ракет . В мае 2007 года Конгресс США полностью исключил ассигнования на нее на 2008 год в сумме $10 млн., запрошенные Президентом Дж. Бушем-мл. Тогда председатель подкомитета по стратегическим силам палаты представителей, демократка Эллен Ташер заявила, что "шаг к размещению оружия в космосе навсегда подорвет наши усилия по предотвращению гонки вооружений за пределами атмосферы" .

Таким образом, практические действия по размещению перехватчиков космического базирования системы ПРО США были отложены до 2009 года, на который Дж. Буш опять запросил $10 млн., наряду с $9 млн. на программу NFIRS .

Большое внимание Пентагон уделяет созданию третьего поколения системы инфракрасного наблюдения земной поверхности (Third Generation Infrared Surveillance – 3GIRS). Эта программы является своего рода альтернативой системе SBIRS, но предусматривает использование сенсора, который легче, меньше, чем в спутниках SBIRS, но гораздо технологичнее. Расходы на эту систему за 3 года с 2010по 2012 должны составить около $107,6 млн. Запуск коммерческого спутника с таким сенсором запланирован на 2011 год.

Одной из наиболее перспективных является космическая система слежения и обнаружения (BMDS Space Tracking and Surveillance System – STSS), разрабатываемая исключительно для нужд противоракетной обороны. Она предназначена для отслеживания угрожающих безопасности баллистических ракет на всех стадиях полета. В сентябре 2009 года были запущены два спутника такой системы, которые в течение трехлетнего периода должны будут пройти необходимые испытания для уточнения их эффективной взаимосвязи с другими компонентами систем ПРО. Пятилетняя программа включает в себя испытания передачи информации между космическими сенсорами и боевой корабельной управляющей системой Aegis, что представляет критическую важность для успешного функционирования последней. В этой связи общая сумма финансирования с 2010 по 2013 годы должна составить $472 млн., что является беспрецедентной суммой, если говорить о космическом компоненте противоракетной обороны.

С приходом новой демократической Администрации Барака Обамы был взят курс на многостороннее сотрудничество в том числе по вопросам размещения вооружений в космосе. Наряду с замораживанием программы создания стратегической ПРО, разработка системы Space Bed Test, а также планы по ее внедрению были остановлены.

В целом через Федеральный бюджет США на нужды непосредственно космических средств противоракетной обороны было выделено всего $11 млн долларов, в сравнении с $12 млн. в 2010 году и $23 млн. в 2009 . Это опять же объясняется кардинальным изменением отношения нового Президента США к вопросам как милитаризации космического пространства, так и всей системы международной безопасности в целом. Дополнительно к этому было выделено $67 млн. на развитие системы Precision Tracking Space Systems (PTSS), которая будет развиваться на основе двух спутников системы STSS, на которые было выделено еще $113 млн.

Говоря о бюджетном запросе на 2012 финансовый год, необходимо отметить, что расходы на космические системы должны составить около $10,3 млрд. Чтобы получить полную картину, к этой сумме необходимо добавить расходы, идущие по линии противоракетной обороны – около $10,1 млрд. Вместе общая сумма представляется достаточно внушительной.

Анализ всех вышеперечисленных программ, а также сумм, выделенных на их осуществление, дает возможность отследить несколько тенденций, которые могут показаться противоположными, но таковыми, по сути, не являются. Первая, это курс Президента Обамы на укрепление стабильности мировой системы безопасности и ориентация на построение новой многополярности, в отличие от стратегии Дж. Буша-мл на глобальное лидерство США по всем направлениям. Вместе с этим курс на серьезное финансирование военно-космических программ, а также космических систем, способных использоваться в интересах противоракетной обороны будет сохранен. Тактическая ПРО продолжает развиваться, пускай и не такими быстрыми темпами, как должно было быть по плану республиканцев, стратегическая ПРО на время приостановлена, но ожидать от США полного отказа от нее не приходится.

Количество внутриполитических проблем заставило США смягчить свою позицию по многим внешнеполитическим вопросам. С Россией был заключен относительно взаимовыгодный договор по сокращению наступательных вооружений. Несмотря на это, России следует пристально следить за программой создания космического компонента противоракетной обороны США для недопущения возникновения состояния уязвимости перед потенциальными угрозами национальной безопасности.

Источник: Лукшин Борис Сергеевич                               Редактор: Фыва