Стратегические ракеты – выбор направлений развития

Возможная схема воздушного старта межконтинентальных ракет. Фото из журнала "Космос-ХХI"

В последнее время в СМИ развернулась дискуссия о путях развития наземной компоненты стратегических ядерных сил России (СЯС). Вместе с тем с прекращением действия Договора СНВ-1 и вступлением 5 февраля 2011 года в силу нового Договора о СНВ появились веские основания для обсуждения направлений развития авиационной компоненты СЯС.

По состоянию на декабрь 2010 года в боевом составе Дальней авиации России имелось 76 тяжелых бомбардировщиков (32 Ту-95МС6, 31 Ту-95МС16, 13 Ту-160). На этих бомбардировщиках в общей сложности может быть размещено до 844 крылатых ракет. Все бомбардировщики базируются на двух аэродромах и не несут боевого дежурства с ракетным оружием. В связи с этим они фактически не участвуют в ядерном сдерживании.

С 17 августа 2007 года были возобновлены полеты самолетов Дальней авиации на воздушное патрулирование. Эти полеты производятся без оружия на борту и предназначены для тренировки экипажей. Средняя дальность полета крылатых ракет Х-55СМ и новых крылатых ракет Х-102 приводит к необходимости длительного полета тяжелых бомбардировщиков к рубежам пуска. На маршрутах полета бомбардировщики очень уязвимы и могут перехватываться средствами ПВО США и их союзников по НАТО. Это наглядно демонстрируют полеты на воздушное патрулирование, в которых наши бомбардировщики сопровождают истребители НАТО. Сами крылатые ракеты уязвимы при полете к целям, защищаемым системой ПВО Северо-Американского континента.

Ввиду низкой боевой эффективности Дальней (стратегической) авиации России в ответных действиях стратегических ядерных сил некоторые эксперты предлагают вообще снять с нее боевые задачи в ядерном оснащении и переориентировать на решение неядерных боевых задач. При реализации таких предложений триада стратегических ядерных сил превратится в диаду. Это может негативно сказаться на боевой устойчивости СЯС. Наличие нескольких разнородных составляющих способствует уменьшению риска недопустимого снижения возможностей СЯС по ядерному сдерживанию в случае достижения противником прорывных результатов в разработке высокоточных перенацеливаемых в полете наступательных вооружений, систем ПРО, ПЛО и радиолокационной космической разведки мобильных объектов.

ВОЗМОЖНОСТЬ ВЫВЕСТИ ДА ИЗ КРИЗИСА

В настоящее время сложились условия, позволяющие совершить качественный скачок в боевых возможностях Дальней (стратегической) авиации России и превратить ее в эффективную компоненту СЯС. Это возможно за счет вооружения Дальней авиации межконтинентальными баллистическими ракетами. Сегодня уже не действует длившийся 15 лет запрет Договора СНВ-1 на создание, испытания и развертывание баллистических ракет класса «воздух–поверхность». Новый Договор о СНВ не содержит запрет на ракеты этого класса. В нем ядерные ракеты класса «воздух–поверхность» определены в качестве одного из видов ядерных вооружений тяжелых бомбардировщиков. При этом не ограничиваются какие-либо технические характеристики таких ракет, включая и максимальную дальность их полета. Таким образом, в настоящее время отсутствуют препятствия международно-правового характера для создания, испытаний и развертывания такой разновидности ядерных ракет класса «воздух–поверхность», как МБР воздушного базирования.

Проблема МБР воздушного базирования в контексте нового Договора о СНВ обсуждалась в США перед принятием резолюции Сената. Рабочая группа организации Heritage Foundation подготовила доклад, в котором отмечалось, что в отличие от Договора СНВ-1 в новом Договоре о СНВ «отсутствует запрет на размещение МБР на бомбардировщиках и ограничения на максимальное количество боеголовок на ракетах». Дополнительно в докладе указывалось, что «в соответствии с новыми правилами за каждым тяжелым бомбардировщиком засчитывается только один боезаряд. В этих условиях Россия может развернуть на тяжелых бомбардировщиках МБР, оснащенные разделяющимися головными частями с боевыми блоками индивидуального наведения (РГЧ ИН), которые будут засчитываться как один боезаряд, и это не будет считаться нарушением договора. В докладе была отмечена возможность создания в России МБР воздушного базирования на базе БРПЛ, чему также не препятствует новый Договор. Экспертами Heritage Foundation был также выдвинут необоснованный тезис о том, что бомбардировщики с размещением на них многозарядных МБР теряют качества вооружения, обладающего стабилизирующими свойствами. Известные политики, включая бывшего губернатора штата Массачусетс Майкла Ромни, особо указывали, что отсутствие запрета на МБР воздушного базирования является ошибкой и серьезным недостатком нового Договора о СНВ. Этот Договор «даст свободу России в почти неограниченном развертывании на бомбардировщиках МБР, в том числе оснащенных РГЧ ИН, не выходя за пределы предусмотренных им ограничений». Их оппоненты – бывший заместитель госсекретаря США, а ныне президент Брукингского института Строуб Тэлбот и ведущий сотрудник этого института Стивен Пфайфер – указывали на отсутствие у России планов по созданию и развертыванию МБР этого класса. Возможной причиной этого они считают отсутствие бомбардировщиков, способных нести МБР.

Председатель комитета по международным отношениям Сената США Джон Керри заявил, что засчет за каждым тяжелым бомбардировщиком одного боезаряда дает преимущество США, обладающим значительным ядерным потенциалом в стратегической авиации. Он подчеркнул, что, если Россия пойдет на создание МБР воздушного базирования, США также могут создать новые вооружения. В результате в новый Договор о СНВ и текст резолюции Сената США не были внесены какие-либо положения по запрету МБР воздушного базирования. Из этого можно сделать вывод, что США решили оставить себе возможность в случае необходимости увеличить за счет МБР ядерный потенциал стратегической авиации. Необходимо отметить, что США являются единственной страной, которая провела летно-экспериментальную отработку воздушного старта МБР. Серия экспериментов, проведенных в 1974 году, завершилась пуском МБР «Минитмен-1» с военно-транспортного самолета Локхид-С-5А Galaxy.

О МБР воздушного базирования «НВО» ранее подробно писало (№ 18, 2009). Ключевой особенностью этого вида базирования МБР является возможность подъема в воздух дежурящих на земле самолетов-носителей и выхода из-под возможного удара противника в неопределенных, кризисных ситуациях, а также по сигналу системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН). При этом политическому руководству страны предоставляется значительный промежуток времени (от 5 до 20 часов) на анализ обстановки и принятие решения о дальнейших действиях. Учитывая некритичность к ложным тревогам СПРН, принятие решения о взлете самолетов-носителей может производиться даже по информации от первого (космического) эшелона СПРН, а право принятия решения о взлете самолетов-носителей может быть передано более низким инстанциям.

НЕСОМНЕННЫЕ ПЛЮСЫ ПРИ ОТСУТСТВИИ МИНУСОВ

Воздушное базирование является единственным видом базирования МБР, способным обеспечить 100% выживаемость дежурных сил. Размещенные на самолетах МБР практически неуязвимы при дежурстве в воздухе над своей территорией в случае налета ядерных и высокоточных неядерных средств противника. Такой вид боевого дежурства применялся самолетами Дальней авиации СССР в течение 26 месяцев (с января 1985 года по апрель 1987 года). В отличие от комплексов наземного шахтного и грунтового мобильного базирования ракетные комплексы с МБР воздушного базирования не критичны к повышению точности стрельбы ракет противника и совершенствованию средств его космической разведки. Они могут оперативно и гибко менять режимы дежурства в зависимости от складывающейся военно-политической обстановки. При обострении обстановки возможно быстрое наращивание доли группировки самолетов-носителей с МБР, патрулирующих в воздухе, с демонстрацией противнику отношения к ситуации и возможности нанесения ответного удара. Тем самым с помощью комплексов с МБР воздушного базирования можно оказывать стабилизирующее влияние на развитие кризисных ситуаций.

Комплексы с МБР воздушного базирования обладают повышенными возможностями прорыва космического эшелона перспективной системы ПРО США. Это обусловлено способностью выполнения залпового запуска ракет группой самолетов-носителей с выбором момента и места пуска с учетом естественных либо искусственно созданных пространственно-временных «окон» в системе ПРО.

Комплекс с МБР воздушного базирования может быть создан в сжатые сроки и при относительно небольших затратах на базе военно-транспортного самолета Ил-76 (МФ, МД) и обладающей высокой надежностью и эффективностью БРПЛ межконтинентальной дальности «Синева». Проведенные ГРЦ им. академика В.П.Макеева и АНТК им. С.В.Ильюшина проработки по комплексу «Аэрокосмос» подтверждают возможность внутрифюзеляжного размещения и воздушного старта баллистической ракеты со стартовой массой около 40 тонн с самолета Ил-76МФ.

Новый договор о СНВ допускает как создание новых тяжелых бомбардировщиков, так и переоборудование самолетов любого назначения в бомбардировщики, оснащенные ядерными ракетами класса «воздух-поверхность». Перспективная группировка комплексов воздушного базирования может включать 20–30 самолетов-носителей типа Ил-76МФ (20–30 МБР с 200–300 боевыми блоками при 10-блочном варианте боевого оснащения). Такая группировка МБР существенно повысит боевую устойчивость СЯС и станет серьезным фактором поддержания стратегической стабильности. Она может «демпфировать» негативные последствия в случае временного снижения боевой эффективности других компонент СЯС. В соответствии с правилами нового Договора о СНВ группировка из 20–30 самолетов-носителей МБР с 200–300 боеголовками будет засчитываться как 20–30 боезарядов в рамках общих ограничений (1550 единиц) на численность боезарядов, засчитываемых за развернутыми МБР, развернутыми БРПЛ, и ядерных боезарядов, засчитываемых за тяжелыми бомбардировщиками. Все имеющиеся тяжелые бомбардировщики Ту-95МС и Ту-160 целесообразно переориентировать исключительно на оснащение неядерными вооружениями и вывести из категории тяжелых бомбардировщиков, на которые распространяются количественные ограничения нового Договора о СНВ.

Создание и развертывание МБР воздушного базирования отвечает интересам России и будет способствовать сохранению стратегической стабильности в условиях угроз XXI века. Работы по этому качественно новому виду мобильного базирования МБР необходимо предусмотреть при формировании направлений развития стратегических ядерных сил.