Новая национальная военная стратегия США – от Интернета до космоса

Новая доктрина требует сохранения способности США к "проецированию военной мощи", в том числе и традиционными средствами вроде ВМФ. Фото c сайта www.armi.mil

Принятая в феврале нынешнего года Национальная военная стратегия США (NMS – National Military Strategy) уже получила комментарии специалистов в ряде периодических изданий. Тем не менее интерес может представлять ретроспективный взгляд, позволяющий увидеть динамику изменения в США доктринальных взглядов с начала 90-х годов. Как известно, основополагающим доктринальным документом в США является Стратегия национальной безопасности (NSS – National Security Strategy), на основании которой могут разрабатываться два основных документа военного ведомства – Национальная оборонная стратегия (NDF – National Defense Strategy) и Национальная военная стратегия. Национальная оборонная стратегия готовится министром обороны и в том числе устанавливает основные параметры военной стратегии. Национальная военная стратегия разрабатывается Объединенным комитетом начальников штабов при участии начальников штабов видов вооруженных сил и командующих объединенными командованиями.

Неожиданный, хотя и желанный для США распад Советского Союза не привел к мгновенной корректировке задач, стоящих перед вооруженными силами. Основной оставалась задача обеспечения стратегического сдерживания, а также обеспечение передового присутствия в ключевых регионах мира, эффективное реагирование на кризисы и готовность к наращиванию возможностей в случае необходимости. Последующие 90-е годы были связаны с деятельностью администрации президента Клинтона.

Нет оснований предполагать, что практически ежегодная подготовка и утверждение стратегии национальной безопасности было обусловлено законопослушностью президента США закону Голдуотера–Николсона, определившего порядок разработки и представления этого документа в ходе ежегодного доклада Конгрессу о стратегии национальной безопасности. Их содержание, как и содержание Национальной военной стратегии, отражают попытку осознать новые условия, вызовы и угрозы, формировавшиеся после окончания холодной войны. Ключевые направленности каждой из стратегий звучали по-разному: «вовлеченности и расширения» в 1994 и 1996 годах, «для нового века» в 1997–1999 годах, «для глобальной эпохи» в 2000 году, но общей оставалась цель – обеспечить процветание Соединенных Штатов в условиях отсутствия прямых военных угроз. Ставилось три конкретные задачи – обеспечение безопасности, экономического развития и продвижение демократии.

Во второй половине 90-х годов в содержательной части доктринальных документов начало просматриваться нарастание озабоченности тем, что вместо предсказуемой советской угрозы нарастают угрозы «неизвестности и неопределенности».

В Национальной военной стратегии 1994 года спектр угроз был вполне конкретным и адекватным ситуации – региональная нестабильность; распространение ОМУ; транснациональные угрозы и угрозы демократическим преобразованиям в Восточной Европе и бывшем СССР.

В четырехгодичном обзоре в области обороны 1997 года (QDR-97) более четко сформулированы транснациональные риски (терроризм, наркоторговля, неконтролируемая миграция) и появились «асимметричные вызовы безопасности» и «неожиданные вызовы». Примечательно, что в документе обращено внимание на то, что асимметричность и неожиданность не связаны с военной мощью, но оказывают влияние на безопасность государства.

Более того, в QDR-97 обращается внимание на уязвимость США от неожиданных и асимметричных угроз. Указаны и глубинные причины этой уязвимости: природа общества, политическое устройство государства, политические и культурные традиции; существующий механизм выработки политических решений (маловероятность угроз обуславливает их низкую приоритетность при планировании, а в результате – неготовность к адекватной реакции).

Трагические события 11 сентября 2001 года подтвердили не только обоснованность тревожных ожиданий «асимметричных» и «неожиданных» угроз, пронизывающих доктринальные документы США в конце 90-х годов, но и правильность вывода о уязвимости страны от них. Тот факт, что угрозы реализовались, «утешает» лишь тем, что и в Соединенных Штатах думают одни, а решения принимают другие.

ПОСЛЕ 9/11

Доктринальные документы, принятые администрацией Джорджа Буша, в значительной степени отражают реакцию на террористическую атаку 11 сентября 2001 года. Стратегия Национальной безопасности 2002 года отличаются акцентом на решительные превентивные действия по предотвращению террористической угрозы на дальних рубежах за пределами США, а также стремлением укрепить НАТО в качестве инструмента силовой демократизации проблемных стран. Практическая реализация основных положений стратегии началась операциями в Ираке и Афганистане.

Стратегия национальной безопасности 2006 года продолжила курс на глобальную демократизацию в менее агрессивном стиле, но с сохранением продекларированного права на силовые превентивные действия, в том числе с использованием ядерного оружия.

Отсюда и содержание Национальной военной стратегии 2004 года и Национальной оборонной стратегии 2005 года.

Фактически доктринальные положения и, что самое главное, практические действия администрации Буша вошли в противоречие с выводами доктринальных положений администрации Клинтона. Несмотря на выводы о бесполезности военной мощи для отражения «асимметричных» и «неожиданных» угроз, американская администрация сделала ставку именно на использование военной мощи.

Стратегия национальной безопасности 2010 года и Четырехлетний обзор в области обороны 2010 года (QDR), подготовленные администрацией президента Обамы, существенно отличаются от последней Стратегии национальной безопасности администрации.

В связи с этим логично существенное отличие Национальной военной стратегии 2011 года от Национальной военной стратегии 2004 года. Так, например, главными задачами NMS-2005 определены: защита Соединенных Штатов от нападений извне и агрессии; предотвращение конфликтов и внезапных нападений; превосходство и победа над противником в операциях любого типа и масштаба. В NMS-2011 на первом месте стоит задача противодействия росту экстремизма, далее сдерживание и поражение агрессора; укрепление международной и региональной безопасности, а также формирование вооруженных сил для будущего.

В NMS-2011 прослеживается впервые обозначенный в Стратегии национальной безопасности-2010 подход, предусматривающий комплексное использование всех инструментов внешней политики от дипломатии до военной силы.

Примечательно, что Национальная военная стратегия-2011 принята без Национальной стратегии в области обороны, но одновременно с NMS-2011 принята новая Национальная космическая стратегия.

В NMS-2011 отмечается, что особенностью текущей ситуации является изменение силовых возможностей и все большая взаимосвязь мировых процессов.

«В нынешнем взаимосвязанном мире устойчивые интересы США во все большей степени оказываются привязанными к другим государственным и негосударственным структурам».

Одновременно обращается внимание на необходимость изменения подходов к использованию военной силы.

Примечательно также то, что в стратегии обозначена проблема формирования бюджета на национальную оборону, связанная с необходимостью выбора между расходами на текущие и перспективные вызовы. Судя по всему, курс министра обороны США на концентрацию финансовых ресурсов на расходах, связанных с реакцией на современные вызовы безопасности, встречает сопротивление со стороны разработчиков сложных систем вооружения и военной техники, предназначенных для решения традиционных задач, свойственных крупным военным конфликтам.

СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ОКРУЖЕНИЕ

При оценке военно-политической обстановки в NMS-2011 в отличие от Стратегии национальной безопасности-2010 фигурирует понятие «многополярный мир». Более того, впервые к условиям противоборства в многополярном мире привязывается способность США к лидерству и «партнерской гибкости».

С учетом задачи обеспечения региональной безопасности обращено внимание на необходимость учета глобальных демографических факторов. В частности, отмечается, что мир становится более урбанизированным и населенным. К 2025 году ожидается прирост населения на 1.2 млрд. человек и из них в городах – на 1 млрд. Основной прирост населения ожидается в развивающемся мире. К источникам новых вызовов отнесена тенденция снижения численности населения и увеличения доли пожилого населения в Европе и кое-где в Азии.

Кроме того, применительно к регионам Ближнего Востока, Африки и юга Центральной Азии выделяется проблема водного дефицита, способная привести к обострению обстановки в этих регионах.

При оценке влияния экономического развития на безопасность в стратегии отмечена озабоченность риском государственного долга США. В этой части стратегии просматривается озабоченность двумя одновременными тенденциями. Первая – экономический рост Китая, способствующий его модернизации и расширению влияния за пределами региона. Вторая – сокращение расходов некоторыми членами НАТО при задаче расширения сферы влияния вне традиционной зоны ответственности Североатлантического альянса. Одновременно в документе обращается внимание на опасное в ряде случаев совпадение потребностей в энергетических ресурсах и территориальных споров.

Проблема угроз от оружия массового поражения в NMS-2011 не содержит новых элементов. Выделяется риск региональной стабильности в Азии от ядерных возможностей КНДР и перспектива появления серии ядерных государств на Ближнем Востоке в случае реализации ядерной программы Ирана.

К новым элементам в оценке военно-политической обстановки можно отнести акцент на проблеме доступа к глобальным коммуникационным сетям. В том числе обращается внимание на доступ к средствам глобальной коммуникации негосударственных структур, таких как преступные, террористические, и других, чьи интересы входят в противоречие с интересами глобального сообщества.

Особо следует выделить озабоченность несовершенством норм международного права, не позволяющих эффективно реагировать на киберугрозы. Сам факт озабоченности Соединенных Штатов отсутствием тех или иных норм международного права можно рассматривать в качестве тенденции изменения внешне политических принципов. Как известно, США традиционно относились к международному праву достаточно сдержанно, не желая каких-либо ограничений в свободе своих действий. Глобальное превосходство позволяло придерживаться такого подхода. Его очень четко сформулировала Кондолиза Райс еще накануне начала первого срока президента Буша:

«Новая администрация приступит к делу исходя из твердых оснований национального интереса, а вовсе не руководствуясь интересами иллюзорного международного сообщества».

«Соединенные Штаты играют особую роль в современном мире и не должны ставить себя в зависимость от всяких международных конвенций и от соглашений, выдвигаемых извне».

Сегодня США озабочены формированием норм международного права в киберпространстве и в космосе. Речь идет о стремлении США во взаимодействии с другими демократическими государствами создать условия для своей лидирующей роли.

К новым элементам оценки военно-политической обстановки можно отнести проблемы появления негосударственных структур, активно действующих в тех сферах, которые всегда относились исключительно к государственным. Прежде всего имеется в виду информационное пространство. В этом пространстве негосударственные структуры действуют в глобальном масштабе, распространяя экстремистскую идеологию. Обращается внимание на использование такими негосударственными структурами в своих интересах слабых и коррумпированных государств, что угрожает увеличению числа конфликтов и нарушению стабильности.

Как уже упоминалось, Стратегия национальной безопасности США и Четырехлетний обзор в области обороны 2010 года определили задачи Национальной военной стратегии-2011.

ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ

Противодействие росту экстремизма стоит на первом месте. Формулировка стратегической цели достаточно очевидна – разрушить сеть и уничтожить «Аль-Каиду», ее филиалы в Афганистане и Пакистане, предотвратить их появление в любой другой стране.

Отмечается ограниченность по времени эффективности действий по выявлению и уничтожению лидеров экстремизма. Их уничтожение дает кратковременный эффект и не способно обеспечить долгосрочную благоприятную перспективу.

Обращается внимание на необходимость разрушения системы поддержки терроризма, что требует объединения наций в противостоянии экстремизму, консолидации усилий с ответственными государствами на региональном уровне.

Примечательно, что роль военной силы рассматривается лишь как дополнение роли экономического развития, государственного управления и законности. Из текста стратегии следует, что роль идеологической основы экстремизма оценивается достаточно объективно, адекватно ситуации. В то же время утверждение о том, что «в конечном счете любая сильная идеология будет дискредитирована и побеждена тогда, когда население во имя безопасности и мирной перспективы отклонит экстремизм и насилие», представляется слишком упрощенным. Идеологические установки экстремистов позволяют из мирной и безопасной среды готовить свои кадры смертников. Без сосредоточения усилий на идеологическом противоборстве идеологии экстремизма, достижение долговременных успехов в борьбе с экстремизмом невозможно.

ПВО, космос, киберпространство: NMS-2011 уделяет внимание всему. Фото с сайта www.aofs.org

Интерес представляют положения стратегии об использовании принципов сдерживания в противостоянии экстремизму. Речь идет о повышении ответственности любого правительства или юридического лица, замешанного в нападении на США или союзников. «Цена поддержки террористов должна быть поднята. И мы должны принять дальнейшие меры по снижению той выгоды, которую хотят получить террористы в результате нападения». Вопрос лишь в том, каким образом будет подниматься эта цена и не будет ли она приводить к обратному эффекту. Так, например, в NMS-2011 подчеркивается готовность «ответить на любое нападение с использованием всего спектра возможностей, адекватного и взвешенного, по месту и времени соответствующего нашему национальному выбору». И далее отмечается: «…будем использовать военную силу в комплексе с другими властными инструментами точно и с жесткими принципами. Точный – не означает безукоризненный, а жесткие принципы – не означает бескомпромиссный. Но мы должны признать сложность, свойственную войнам в среде народа». В то же время практика действий американских войск в Афганистане – «точных» и «жестких», отличных от практики действий войск других членов НАТО, порождает возрастающий уровень антиамериканских настроений среди населения на территориях вне зоны действия талибов.

Задача сдерживания и отражения агрессии в национальной военной стратегии стоит на втором месте. Этот раздел начинается фактически с признания того, что устойчивость мировой экономики стала общим интересом наиболее развитых государств. Общий интерес сохранения устойчивости мировой экономики превратился в мощный фактор, сдерживающий открытое применение военной силы. Так, в стратегии отмечается:

«Предотвращение войн является столь же важным, как и достижение победы, но не столь затратным. Преуспевающий и взаимосвязанный мир требует устойчивой и безопасной окружающей среды, отсутствия территориальной агрессии или конфликта между государствами, надежного доступа к ресурсам и киберпространству для устойчивости рынков. Обычный или нетрадиционный межгосударственный конфликт нарушает торговлю и гибкость рыночных механизмов. Информационные системы, связывающие мировую экономику в реальном масштабе времени, многократно усиливают эти эффекты».

Что касается роли ядерного оружия в решении задачи сдерживания, то в NMS-2011 она осталась неизменной и определяется как фундаментальная.

«Президентское видение состоит в уменьшении роли и количества ядерного оружия при поддержании его в безопасном состоянии, соответствующем эффективному стратегическому средству устрашения. Объединенные силы должны быть способны сдержать агрессию и убедить наших союзников и партнеров в возможности обороны через ядерный арсенал и с помощью ракетного потенциала за рубежом. Мы продолжим продвигаться в области ПРО против ограниченного нападения, и мы ищем сотрудничества с союзниками и партнерами в этой сфере».

В отношении роли обычных средств в обеспечении сдерживания по-прежнему ставится задача способности к быстрому и глобальному проецированию силы.

Поражение агрессора. В этом разделе в основном развиваются положения, содержащиеся в аналогичном разделе Четырехлетнего обзора в области обороны. Подчеркивается, что, стремясь придерживаться мировых стандартов, Соединенные Штаты будут использовать военную силу совместно с союзниками и партнерами всякий раз, когда это только возможно, но оставляют за собой право действовать в одиночку тогда, когда это необходимо.

НОВЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ

Особо выделяется в этом разделе повышенное внимание задаче обеспечения свободы действий в космосе и киберпространстве.

«Наша способность эффективно работать в космосе и киберпространстве становится все более важным для нанесения поражения агрессору. США столкнулись с постоянно растущей и распространяющейся угрозой от государственных и негосударственных структур в космосе и киберпространстве. Мы должны нарастить наши способности к проведению операций при непригодности или недоступности общего пространства. Космос и киберпространство позволяют вести глобальное противоборство в воздухе, на земле и на море».

Конкретизируя некоторые положения, касающиеся космоса и киберпространства, вновь просматривается готовность к установлению в этих сферах норм международного права.

«Космос. Мы поддержим национальные подходы к установлению и продвижению норм, увеличение космического ситуативного понимания и создание большей прозрачности и информационного разделения. Мы будем работать с союзниками и партнерами для увеличения космической коалиции с предоставлением больших возможностей и гибкости космической инфраструктуры. Мы будем также обучаться проецированию военной мощи в ухудшенной среде, с тем чтобы минимизировать стимулы покушения на космический потенциал и поддерживать арсенал сдерживания или наказания за такие действия.

Киберпространство. Возможности киберпространства позволяют боевым командованиям работать эффективно во всех сферах. Стратегическое командование и Киберкомандование будут сотрудничать с американскими правительственными агентствами и неправительственными структурами, промышленными организациями, международными структурами в целях развития новых кибернорм, способностей, организации и навыков. Если произойдет крупномасштабное кибервторжение или возникнет ущерб от кибернападения, то мы будем считать злонамеренных акторов ответственными и должны будем обеспечить широкий диапазон вариантов, гарантирующих наш доступ к использованию киберпространства».

Укрепление международной и региональной безопасности среди других задач стоит на последнем месте, но не по значимости. Этот раздел представляет интерес не только по содержанию, но и по структуре построения.

Так, в этом разделе в первую очередь излагаются требования к обеспечению глобального проецирования силы с сохранением передового присутствия, способности к оперативной переброске войск и созданию группировок в заданном регионе.

При конкретизации задач по регионам в первую очередь речь идет о Северной Америке, далее Южная Америка, Ближний Восток, Африка, Европа, Азия и Тихий океан. Судя по всему, присутствие на последнем месте Азиатско-Тихоокеанского региона свидетельствует о его первом месте в озабоченности США на уровне проблем региональной безопасности.

В свою очередь, когда речь идет об Азиатско-Тихоокеанском регионе в первую очередь отмечаются проблемы увеличения военной мощи и военных возможностей, способных привести к вызовам национальной безопасности и способности к лидерству Соединенных Штатов. Подчеркивается необходимость сотрудничества в области безопасности с Японией и Южной Кореей, АСЕАН, отмечаются перспективы военного сотрудничества с Индией, Филиппинами, Таиландом, Вьетнамом, Малайзией, Пакистаном, Индонезией, Сингапуром и другими государствами Океании. И только после этого идет речь о поисках положительных отношений с Китаем, но при этом больше уделено внимания проблемным вопросам. К ним отнесено: поддержание военного баланса в Тайваньском проливе; военная модернизация Китая (при неясности его стратегических намерений); рост влияния Китая в Желтом, Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях; активизация деятельности Китая в космосе.

Структура и содержание раздела позволяют предположить серьезную обеспокоенность в Соединенных Штатах возрастающими возможностями Китая по ограничению деятельности США в западной части Тихого океана с одновременным наращиванием способности ограничения действий не только в географической плоскости, но и в космосе, и в киберпространстве.

Заканчивается раздел обозначением готовности США выступить против любых действий, создающих препятствия для мирового сообщества, в киберпространстве или в случае угрозы союзникам.

АРМЕЙСКАЯ ПРОБЛЕМАТИКА

Развитие вооруженных сил в NMS-2011 традиционно сосредоточено на внимании к людям и лишь затем на вопросах боевой подготовки и обеспечения войск.

Касаясь проблемы подготовки кадров отмечается, что «требуются лидеры, обладающие гибкостью, проворством, способностью к адаптации и организации уникальных по своим возможностям воинских коллективов».

Характерен акцент на подготовку кадров, способных действовать в многонациональной среде, как в своих вооруженных силах, так и при взаимодействии с партнерами и союзниками.

Заметное внимание уделено подготовке кадров резерва и национальной гвардии с учетом современных особенностей, таких, например, как борьба в киберпространстве.

Поучительным примером служит тезис о необходимости такой заботы о ветеранах вооруженных сил, которая бы стимулировала молодых американцев к военной службе.

Проблема реабилитации участников боевых действий с времен вьетнамской войны остается в зоне постоянного внимания. Упоминание проблемы борьбы с самоубийствами среди военнослужащих позволяет сделать вывод о сохранении ее актуальности.

В вопросах боевой подготовки обращается внимание на бюджетные ограничения. Судя по всему, акцент делается на определение численности личного состава вооруженных сил, исходя из принципа «лучше меньше, но лучше».

«Мы не должны стать большой структурой, рыхлой внутри, испытывающей недостаток в подготовке и слабо оснащенной современным оборудованием. Мы поддержим силы, в которых сохранены высоко подготовленные кадры».

Обращается внимание на обучение действиям экспедиционного характера в условиях ограничений тылового обеспечения, противодействия в воздушной, морской и космической среде, а также в киберпространстве.

В целом доктринальные документы США, принятые администрацией Обамы, в том числе национальная военная стратегия, по-прежнему ставят задачу сохранения американского глобального лидерства, но учитывают реальные условия многополярного мира и ограниченные возможности своей страны. В этой связи ставится задача комплексного использования своих сил во всем возможном диапазоне (дипломатическом, экономическом, военном), в сотрудничестве с союзниками и партнерами.

Среди вызовов, вызывающих наибольшее беспокойство со стороны США, акцент делается в географической сфере на Азиатско-Тихоокеанский регион в связи с растущими возможностями Китая, а также в информационной сфере (киберпространстве) и в космосе. Но и в этих сферах основная озабоченность США связана с растущими возможностями Китая. Экстремизм остается в числе важнейших угроз, и реакция на эту угрозу все в большей степени начинает рассматриваться во взаимосвязи с идеологическими вопросами.

Источник: