Если попытаться расшифровать недавнее заявление полпреда России при НАТО Дмитрия Рогозина по проблеме ПРО, то получается трудноразрешимая головоломка – «в переговорах – тупик, но мы, безусловно, продолжим переговоры». Дмитрий Рогозин мыслит при этом категориями времени до следующего саммита Россия–НАТО в Чикаго в мае будущего года, за которое, возможно, будут преодолены имеющиеся разногласия. Правда, он также не исключает, что в Чикаго россияне не поедут. Противоречия сводятся к принципиальному вопросу – юридическим гарантиям, что создаваемая в Европе ПРО не будет направлена против России. Как известно, заместитель госсекретаря США по контролю за вооружениями и международной безопасности Эллен Тошер в середине октября заявила, что Вашингтон готов письменно подтвердить мирный характер будущей системы ПРО в Европе, однако юридически обязывающих гарантий, которые требует Москва, дать не может. Анализ проблемы создания ПРО, который подготовили эксперты влиятельного берлинского фонда «Наука и политика» (SWP), помогает понять американскую позицию.

Дело в том, что в данном случае речь идет о военной доктрине США XXI века, в которой ПРО играет все более важную роль. Причем европейская ПРО представляет собой часть глобального антиракетного щита, который призван защитить Запад (в первую очередь страны НАТО) от любых военных, экономических и политических неожиданностей. Речь идет об ограничении возможного ущерба от действий любого потенциального противника в будущем, который располагает баллистическими ракетами, способными достичь территории США и их союзников. Но не только – в анализе фонда приводится термин «предупреждение шантажа». Конечно, имеется в виду возможность оказывать давление на страны НАТО и другие дружественные США государства (кстати, в документе в качестве такого дружественного государства прямо называется Израиль) по разным поводам и в разных случаях. А таких случаев, добавим, можно придумать какое угодно количество. Даже прекращение поставок газа в некоторых случаях, наверное, можно оценить как шантаж. И эта функция, судя по всему, может стать основной для планируемой ПРО. Ведь в перспективе мир неизбежно столкнется с рядом трудно разрешимых вызовов. Один из них назвал академик Алексей Канторович, известный специалист в области теоретических и прикладных проблем геологии и геохимии нефти и газа, на состоявшейся на днях в Москве 6-й Международной энергетической неделе. Это – ожидаемая нехватка ресурсов при бурном росте населения Земли, которая, по словам академика, может стать причиной будущих конфликтов.

Раскрывая положения превентивной функции ПРО, авторы анализа приводят аргументы в ее пользу. Они сводятся к следующему:

– ПРО даст возможность стабилизировать кризисную ситуацию уже на ранних стадиях возможного конфликта, поскольку антиракетный щит способствует повышению уровня неуверенности потенциального противника касательно успеха планируемого нападения с использованием ядерного оружия. При этом следует учитывать чисто психологический момент, связанный с тем, что наличие ПРО не представляет собой дилемму вероятности применения в отличие от классического ядерного оружия. Далее и это представляется мне в мирных условиях самым важным;

– ПРО позволяет НАТО сохранять способность применять свои вооруженные силы против противника, располагающего ядерным оружием. Важно отметить, в каких случаях ПРО может стать козырем в натовской колоде. Речь идет, пишут авторы, о случаях «интервенций для восстановления международного порядка», что может случиться при агрессивных действиях ядерных государств против своих соседей. Правда, авторы оговариваются для данного случая необходимостью наличия в последующем соответствующего мандата Совета Безопасности ООН. Эффективная ПРО, полагают авторы, дает возможность убедить страны, не располагающие ядерным оружием, отказаться от его приобретения, и, наконец, она снижает значение ядерного устрашения и этим создает почву для переговоров по ядерному разоружению.

Что может означать система американской ПРО, которая должна вступить в строй к 2020 году, для России? За разработку этой концепции, которая призвана заменить стратегию взаимного ядерного сдерживания, взялся еще Рональд Рейган в марте 1983 года. Позднее при других американских правительствах она претерпевала изменения и модифицировалась. Нынешняя концепция правительства Обамы, по мнению аналитиков фонда, намного объемнее и амбициознее, чем программа Буша-младшего. Ее отличие состоит в том, что Обама не планирует ПРО «про запас», а исходит из возможных конкретных угроз, которые пока просчитаны до 2020-го, когда будет завершена 4-я фаза развертывания ПРО. При этом аналитики фонда полагают, что создаваемая ПРО в нынешнем ее виде не сможет противостоять только современным, более быстрым российским межконтинентальным ракетам.

Разумеется, все это должно побудить Россию пересмотреть свою военную доктрину. Закрепленная в доктрине возможность первого ядерного удара после завершения 4-й фазы создания ПРО будет уже существенно ослаблена. А в дальнейшем может быть скорее всего сведена на нет в ходе последующего развития систем ПРО. А это фактически означает принуждение к началу нового этапа гонки вооружений со всеми его негативными последствиями для нашего народного хозяйства.