«Восстановить военные заводы сложно, но возможно.
Возрождение же кадрового потенциала ВПК займет
десятки лет»

Девятиэтажный дом в центре Киева, построенный примерно в 1980-х гг. Поднимаюсь на пятый этаж. В дверях квартиры меня встречает ее радушный хозяин — Георгий Крючков. В свои 82 года он по-прежнему подтянут и аккуратен. На нем безупречно белая рубашка и галстук. Приглашает пройти в гостиную. В его жилище — никакой роскоши. Предлагает присесть за большой круглый стол, на котором возле портрета его жены Ленианы Дмитриевны, безвременно скончавшейся десять лет назад, стоит ваза с цветами. В руках у Георгия Корнеевича копии документов и радиотелефон, с которым он не расстается и во время интервью.

Мой собеседник — народный депутат III и IV созывов, председатель комитета Верховной Рады по вопросам национальной безопасности и обороны в 1998—2000 и 2002—2006 гг. Поводов для встречи с ним было несколько. Очень хотелось услышать его авторитетное мнение о недавнем указе президента, посвященном реформированию вооруженных сил. А также поговорить о прошлом, настоящем и будущем отечественного военно-промышленного комплекса (ВПК) и вершине его пирамиды — ракетно-космической отрасли. Тем более что ровно 20 лет назад руководители нашей страны объявили о безъядерном статусе Украины и создали Государственное космическое агентство.

Сегодня Георгий Корнеевич все так же полон энергии. «На 25 апреля назначены парламентские слушания по вопросам обороноспособности государства, — говорит он. — Я попросил, чтобы мне тоже дали слово. Хочу изложить свою позицию».

Собеседник говорит тихим спокойным голосом. Правда, когда вспоминает наиболее болезненные эпизоды нашей недавней истории, слегка заводится: «Как люди могут руководить страной, обороноспособность которой они довели до такого состояния?! Как мне — патриоту своего государства это понимать?!» После чего, грустно улыбаясь, добавляет: «Извините, что я такой злой».

Начался разговор с небольшого исторического экскурса. «Традиционно нашей стране принадлежит очень важная роль в осуществлении и развитии космических программ. Вспомним выдающихся мыслителей еще царских времен — Николая Кибальчича, разработавшего в 1881 г. проект первого космического аппарата, и Юрия Кондратюка, в начале прошлого века рассчитавшего оптимальную траекторию полета на Луну.

Затем наступила эпоха советских ученых. Наш земляк Сергей Королев — вообще крупнейшая мировая фигура в области ракетостроения и космического кораблестроения нового времени. Под руководством Владимира Челомея разработана ракета-носитель «Протон», использующаяся и поныне. Днепропетровское КБ «Южное» носит имя Михаила Янгеля, который вместе с Владимиром Уткиным создал самый мощный в мире советский стратегический ракетный комплекс (SS-18 «Сатана»).

За годы, когда ПО «Южмаш» руководил Александр Макаров (1961—1986. — Авт.), создано четыре поколения межконтинентальных баллистических ракет и более четырех сотен космических аппаратов. Эти личности оставили неизгладимый след в нашей истории. В ряд с учеными и руководителями прошлого я бы поставил и нынешнего главу Государственного космического агентства Юрия Алексеева. Он воспитанник еще советской школы и делает все от него зависящее, чтобы сохранить ракетно-космическую отрасль, которую мы успешно разваливали последние 20 лет под влиянием внешнего воздействия и непродуманных решений руководителей государства», — закончил вступление Георгий Корнеевич.

Головокружение от разоружения

— Почему на заре независимости руководство во главе с президентом Леонидом Кравчуком так легко подписывало межгосударственные документы, которые были невыгодны нашей стране? Почему мы в одночасье лишились практически всего военно-промышленного комплекса? Сказалась нехватка опыта управления или головокружение от карьерного взлета наших новых элит?

— Леонид Макарович как бывший идеологический работник партии до этого никаких серьезных, в том числе и финансовых, документов не подписывал. И вдруг перед ним расстелили ковровую дорожку, ведущую на вершину власти.

Когда развалили СССР, США так и не стали другом для новых постсоветских государств. Стратегический противник своих планов в отношении Украины не изменил. Хотя пока распадался Союз, представители Соединенных Штатов одобрительно похлопывали по плечу президента России Ельцина, называя его не иначе, как «наш друг Борис». Почему? Во второй половине 1990-х гг. и США, и ельцинская Россия делали все, чтобы наша страна перестала быть ядерной и космической державой.

Еще в 1991-м между Советским Союзом и Америкой был подписан договор по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений. В рамках этого документа УССР должна была расстаться с 46 ракетами и 8 ракетными комплексами. А год спустя Украина объявила себя безъядерной державой. Ядерные боеголовки были спешно вывезены в Россию. За этим Борис Ельцин следил лично.

Затем американцы взялись за ликвидацию наших шахтно-пусковых установок. Оплатить эти работы обещали США. Но они не выполнили свои обязательства в полном объеме. Я как председатель комитета принимал тогда сенатора Ричарда Лугара, известного борца за наше разоружение. Задал ему вопрос: «Американские власти обещали помощь в финансировании ликвидации шахтно-пусковых установок и в рекультивации земель вокруг них». Но получил ответ: «Конгресс не дает денег». Вот и все.

Кроме того, нам досталось в наследство твердое ракетное топливо (ТРТ), которое предстояло обезвредить на территории НПО «Павлоградский химический завод» (Днепропетровская обл.). И здесь американцы обещали помочь. В результате была сделана лишь опытно-пусковая установка по утилизации ТРТ. Однако это оборудование малопроизводительно. А ведь предстояло переработать 163 ракетных двигателя, а это — 5 тыс. тонн топлива! И не забывайте, что срок хранения ТРТ закончился еще в 1999—2001 гг.

Когда Виктор Ющенко совершал свой первый вояж в США как президент страны, мы передали ему письмо от нашего комитета с примерно таким содержанием: «Другой возможности поставить перед Вашингтоном вопрос утилизации ТРТ и добиться положительного на него ответа уже может и не быть». Я не знаю, говорил ли Виктор Андреевич на эту тему, но ничего сделано не было. А ведь более прозападного президента за всю историю независимости у нас не было!

Уже в 2010 г. Виктор Янукович встречался со своим американским коллегой, и определенные договоренности между ними были достигнуты. Тем не менее мне известно, что было утилизировано всего лишь 13 ракетных двигателей. Также сообщалось, что только в этом году в Павлограде запустят установку по переработке пустых ракетных корпусов.

Таким образом, под давлением западных стран наше государство отказывается от третьего по мощности ядерного потенциала в мире, не получив взамен реальных гарантий безопасности. Потому что подписанный в 1994 г. Будапештский «Меморандум о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия» — не более чем пожелание. Формулировки документа не являются юридически обязывающими для его подписантов.

Будучи уже на пенсии, я не прерывал связи с членами своего комитета, людьми, которым небезразлична судьба государства. В прошлом году по моей инициативе Министерству иностранных дел был направлен депутатский запрос на тему выполнения обязательств по гарантиям безопасности. И пришел ответ, что все участники меморандума — Россия, Великобритания, США, а также Франция и Китай, когда к ним обратился наш МИД, — отказались подписать новый документ, который бы имел обязательный характер.

— Существует мнение, что два десятка стратегических бомбардировщиков Ту-160 стали для нашей страны в какой-то степени обузой. Ведь далеко не каждое государство может себе позволить такую роскошь. Так, для учебного полета только над своей территорией самолету необходимо 40 т топлива, а для рейда на максимальную дальность — 170 т. Дошло до того, что наши бомбардировщики поднимались в воздух лишь для участия в военных парадах. Поэтому инициатива избавиться от стратегической авиации исходила именно из Киева. Так ли это?

— Утверждение верно лишь отчасти. При наличии желания руководства мы могли бы содержать стратегическую авиацию. Тем не менее даже в случае отказа от бомбардировщиков страна имела шансы получить от этого хоть какую-то выгоду. Так, еще в 1995 г. Россия хотела купить у нас десять самолетов по цене $25 млн. за каждый (у них на вооружении осталось только шесть Ту-160). Киеву такое предложение показалось несправедливым. В конце концов бомбардировщики можно было бы обменять у соседей на истребители, как это сделал Казахстан. Но, видимо, в планы Вашингтона это не входило. И в 1999 г. власти пытались продать американцам три самолета для переоборудования в ракетоносители лишь за $20 млн. Но уже под давлением РФ и эта сделка не состоялась. Наконец в 2000 г. мы передали Москве восемь бомбардировщиков в качестве погашения части долга за газ.

А в 2001 г. был уничтожен наш последний стратегический авиационный комплекс. Как и в случае с ракетами, оплатить утилизацию вызвались американцы. Но они забрали только то, что представляло для них интерес — начинку из цветных металлов. На этом их финансирование прекратилось.

Остатки самоуважения

— Нам помогли избавиться от стратегического вооружения. Но очень быстро очередь дошла и до военных предприятий. По моим наблюдениям, типовая схема доведения до упадка военных заводов выглядела тогда следующим образом. Под давлением международных структур завод останавливает производство, затем идет сокращение персонала в геометрической прогрессии, далее оборудование предприятия сдается на металлолом. Например, за радиозаводом в Светловодске, где выпускали средства тропосферной связи лучше западных аналогов, очень внимательно следили немцы, не давая возможности возобновить производство...

— Справедливое наблюдение. В этой связи вспоминается, как на рубеже 1990—2000-х гг. я был на «Южмаше». Как известно, при советской власти Днепропетровск, не говоря уж о местных заводах, был закрыт для посторонних посещений. (Даже местная футбольная команда «Днепр» все свои домашние матчи с зарубежными клубами играла в соседнем Кривом Роге. — Авт.) В новое время ситуация изменилась кардинально. Меня пустили в цех, где тогда резали ракеты, но только потому, что я занимал должность председателя профильного комитета парламента Там полностью хозяйничали американцы!

Юрий Алексеев в статье, посвященной 105-летию со дня рождения Александр Макарова, отмечал, что в самые тяжелые годы, когда отечественный ВПК пустили под откос, под благовидным предлогом проведения конверсии, когда не стало достойной зарплаты и социального обеспечения работников отрасли, лишь самые стойкие остались верны предприятиям оборонного комплекса. Количество сотрудников сократилось в разы. Мы потеряли инженерные, конструкторские и рабочие кадры. То есть самое ценное, что у нас было. Восстановить заводы сложно, но возможно. А вот чтобы заново подготовить квалифицированных людей, нужен не один десяток лет.

Наши профильные учебные заведения все еще в состоянии готовить необходимый персонал. Но ведь нанесен колоссальный урон престижности профессии. Когда государство перестало планировать обучение специалистов — инженеры стали не нужны. И молодые люди видят, что оборонные предприятия из года в год сокращают работников. Посмотрите во что, например, превратились киевский «Арсенал», харьковский «Хартрон» и многие другие заводы! Кто же пойдет учиться в технические вузы, если нет никаких гарантий будущего трудоустройства?

Что говорить, если при президенте Ющенко уволили из Государственного космического агентства Украины крупнейшего специалиста и организатора ракетно-космического производства Юрия Алексеева. А назначили вместо него генеральным директором Александра Зинченко, который к ракетам не имел ну никакого отношения! Чтобы так поступить, нужно быть полностью безответственными людьми! Хорошо, что нынешняя власть вернула Юрия Сергеевича в агентство, и он теперь по крохам пытается восстановить отрасль.

Отечественные предприятия были разработчиками, проектантами и исполнителями очень мощных проектов по созданию ракет и космической техники. Мощнейший в мире стратегический комплекс SS-18 «Сатана» создавался в Днепропетровске. А чем мы гордимся теперь? Программами «Морской старт» и «Сухопутный старт»? Хотя бы этим. Ведь сегодня наши ракетчики выполняют по сути роль космических таксистов, которые выводят на орбиту чужие спутники. Даже не зная порой, с какой целью эти аппараты будут использоваться.

Оборонная стратегия государства вот уже 20 лет практически отсутствует. Бездарная внешняя политика привела к разрыву связей в сфере ВПК, в первую очередь — с Россией и другими бывшими советскими республиками. Взамен же мы ничего хорошего от западных стран не получили. Даже за те пять лет, когда при власти был их лучший друг Ющенко!

Мифы о контрактной армии

— В марте этого года президент подписал указ «О комитете по реформированию и развитию Вооруженных сил Украины и оборонно-промышленного комплекса». Орган будет возглавлять лично Виктор Янукович, исполнительным секретарем назначен руководитель СНБО Андрей Клюев. Как вы оцениваете эту инициативу?

— Идею полностью поддерживаю. Хорошо, что президент счел необходимым обратить внимание на проблемы нашей армии и ВПК. Но пока давать оценки комитету рано. Просто еще недостаточно материала для анализа.

Ведь сколько министров обороны у нас было за годы независимости? Трудно сосчитать. СНБО по существу последние полгода не генерировал идей. Хотя там трудятся очень грамотные специалисты, но их работа до сих пор не была востребована. Все упирается в решения высшего руководства страны. Оно должно быть ответственным перед народом, способным понять правильные векторы развития государства и обладать политической волей, чтобы предпринять необходимые шаги по выходу из кризиса.

Еще в декабре 2010 г. президент утвердил решение СНБО «О вызовах и угрозах национальной безопасности Украины в 2011 г.». И что? По сути ни один из пунктов так и не был выполнен, хотя в документе четко указывались все сроки их реализации.

— В 2000 г. возглавляемый вами комитет ВР привел закон «Об обороне Украины» в соответствие с Конституцией 1996 г. И в документе было указано, что финансирование потребностей вооруженных сил осуществляется исключительно из госбюджета в объемах, необходимых для поддержания на надлежащем уровне обороноспособности страны, но не менее 3% ВВП. Это была достаточная сумма для нужд армии на тот момент?

— По крайней мере это не привело бы к сегодняшнему ужасному состоянию армии. У нас же оборона всегда финансировалась по остаточному принципу. Например, в странах НАТО есть неписаное правило: отчисления госбюджета на вооруженные силы должны быть не менее 2% ВВП.

Мы же никогда более 1,5% ВВП на нужды армии не выделяли. Более того — эта цифра постоянно уменьшается. Уже в последние годы мы не выходили и за 1%. Так, государство должно было израсходовать на оборону 55,5 млрд. грн. на протяжении 2006—2011 гг. Но только 75,6% этой суммы было профинансировано. В прошлом году из бюджета планировали выделить 13,8 млрд. грн. — это 1,07% ВВП. Фактически же армии перечислили 12,7 млрд. грн., то есть — 0,98% ВВП.

И здесь есть еще один интересный нюанс. Оборонный бюджет нашей страны состоит из двух разделов. Основная часть — это гарантированное финансирование из госбюджета. И специальный фонд — средства, которые армия должна заработать самостоятельно за счет реализации избыточного имущества, прежде всего вооружений. Так вот как раз 1,1 млрд. грн. вооруженные силы и недополучили из спецфонда. Он был реализован всего наполовину.

— Довольно странная ситуация, ведь страна не опускается ниже пятого места в мире по продаже собственного оружия. Возможно, проблема здесь в не совсем рациональном расходовании этих средств? Так, я слышал, что сейчас у нас в армии действующих генералов чуть ли не больше, чем где-либо в мире...

— По-моему, у нас только в СБУ в разное время служили 6 или 7 генералов армии (смеется).

Да, еще с советских времен осталось огромное количество оружия, которое востребовано на мировом рынке и сегодня. Так если бы все средства от его продажи направлялись на развитие армии, как того требует наше законодательство, мы бы не оказались в таком бедственном положении.

Я понимаю, почему так происходит. Ведь хотим мы того или нет, но, наверное, нужно согласиться, что реальных угроз целостности государства сегодня (подчеркиваю — сегодня) нет. Ну, заявляет румынское руководство, что оно не признает пакт Молотова — Риббентропа. (В соответствии с документом в 1940 г. к СССР были присоединены Бессарабия и Северная Буковина, входившие до этого в состав Румынии. — Авт.) Но я думаю, что дальше разговоров это не пойдет. Украинско-российский конфликт 2003 г. вокруг острова Тузла в Керченском проливе — вообще не более чем эпизод недоразумения в отношениях между братскими народами.

Поэтому наше руководство, наверное, рассуждает примерно так. Армия у государства есть, и пока она еще как-то существует. Скоро мы поднимем экономику, а уж потом восстановим и вооруженные силы. И пока власть успокаивала себя подобными рассуждениями, она армию угробила. Сегодня почти 45 тыс. семей военных не имеют собственного жилья. Это больше, чем когда я уходил с должности председателя парламентского комитета. Для сравнения посмотрите, по какому пути пошли российские власти. Ведь решить проблему жилья для миллионной армии за 3 — 4 года даже для такой большой страны — это величайшее дело.

Мы не смогли по-хозяйски распорядиться тем, что досталось в наследство от СССР. Тогда на территории государства осталась почти миллионная армия, защищавшая западные рубежи Союза. Понятно, что независимой Украине столько военных в принципе было не нужно. Но мы имели огромное количество танков, самолетов, стрелкового оружия. А наши воины всегда финансировались на порядок хуже, чем даже их коллеги в России и Беларуси. Парадокс!

Еще очень важный момент. Проблема отчислений на оборону — любимый предмет спекуляций наших демагогов и популистов. Когда Юлию Тимошенко в последний раз назначали премьер-министром, она столкнулась с тем, что в бюджете-то денег нет. Возник вопрос: где их взять? И ничего лучшего, чем исключить из закона «Об обороне Украины» норму 3% ВВП для финансирования армии, она не придумала. Тогда у них в парламенте было большинство, и Юлия Владимировна смогли протащить эту поправку через Раду. Но как только г-жа Тимошенко оказалась опять в оппозиции, она начала требовать восстановления нормы об обеспечении вооруженных сил, но уже на уровне 2% ВВП!

А как заигрывала Юлия Тимошенко с идеей перехода на полностью контрактную армию! Да, когда в современном мире меняется характер военных угроз, вооруженные силы должны быть профессиональными, но не полностью. Необходим приток новых людей, которых нужно готовить через обязательное прохождение воинской службы. Почему Швейцария, на которую не рискнул посягнуть даже Гитлер, уделяет такое внимание военной подготовке своего населения? Почему мы от этого отказываемся? Согласен, нам не нужно обучать такое количество офицеров, как во времена СССР. Но необходимое количество высших военных учебных заведений должно остаться. А военную подготовку нужно ввести во всех гражданских вузах страны. Пусть сокращенную. Не надо этим студентам звания давать по итогам обучения, но чтобы минимум знаний получали все. А сегодня даже допризывная подготовка в стране практически исчезла.

Но г-жа Тимошенко тогда получила от избирателей много очков. Почему? Сегодня в обществе создано представление об армии как о месте, где процветает дедовщина, где гробят здоровье наших детей. Уклонение от службы стало обычным делом. И тут вдруг появляется Юлия Владимировна и заявляет, что начиная со следующего года (2008 г.) армия полностью переходит на контрактную основу, а призыва больше не будет. Матери аплодируют! Да только за это Тимошенко должна отвечать!

Армия не получила должного развития в этот период. Недавно президент сказал правильные слова. И я бы хотел их цитировать, чтобы их со страниц «2000» услышали все. «Сектор безопасности и обороны критически ослаблен. Вооруженные силы лишь ограниченно готовы к использованию по назначению. Их состояние, как и состояние оборонной промышленности, характеризуется глубокой депрессией. Основные виды вооружения и военной техники морально и физически устарели. Большинство из них исчерпали ресурс и вышли из строя. За годы независимости армия не получила ни одной новой системы вооружений, которая имела бы стратегическое значение для повышения обороноспособности государства».

И это происходит в условиях, когда появились новые вызовы и угрозы, когда меняется характер вооруженных конфликтов. Ведь мы же видим, что война становится бесконтактной. Используется высокоточное оружие, которое направлено на уничтожение живой силы и военных объектов противника. Это показали недавние события в Ливии. А ведь и мы были способны создавать и производить подобную технику.

Надежда на госзаказ

— Наши власти, как правило, не любят решать проблемы комплексно. И традиционно у нас выдают преференции какому-нибудь одному направлению. Так, в свое время спасали горно-металлургический комплекс. Сегодня основные усилия брошены на Евро-2012. Если сейчас поддержать нашу ракетно-космическую отрасль, сможет ли она стать тем локомотивом, который вытащит весь отечественный ВПК?

— Считаю, что на чем-то одном зацикливаться нельзя, надо работать по нескольким основным направлениям. Необходимо предоставить государственные заказы, во-первых, космическому, ракето- и кораблестроению. Это подтянет и другие отрасли, прежде всего электронику.

Во-вторых, развивать авиастроение. Ведь, как уже говорилось, в современных условиях ведения войны роль мощной противовоздушной обороны и авиации сложно переоценить. Сегодня мы имеем прекрасные образцы современных самолетов, но производить их большими сериями еще не можем. Но мы в состоянии это сделать. Возьмем, к примеру, беспилотные летательные аппараты. Израиль штампует их, как блины печет. И самолеты у них покупают и Россия, и Грузия, и другие страны. Почему мы не можем войти в эту нишу?

В-третьих, страна имеет мощный судостроительный потенциал. После СССР у нас оставалось восемь современных, отлично оборудованных предприятий, доля которых в судостроении Союза составляла почти 30%.

В-четвертых, нам необходимо развивать танковое дело. Ведь в Харькове сохранился завод им. Малышева. Ему нужно помогать.

Кроме того, необходимо восстановить в полном объеме военное сотрудничество в рамках постсоветского пространства. И пока мы не создадим условия для перспектив нашей оборонной промышленности, страна никуда не двинется.

При этом сегодня ВПК должен работать не только на вооружение собственной армии. Необходимо выходить и на мировой рынок современного оружия. И здесь я возлагаю большие надежды на упомянутый вами указ президента. Хотелось бы верить, что он не окажется очередной пустышкой.