Российский имперский национализм и советский имперский интернационализм. Часть первая
14 марта 2009, А.Кузнецов
Этнос, нация и национальность
Следует различать
такие взаимосвязанные, но не идентичные понятия, как «нация» и
«национальность». Понятие «национальность», выражая этническую
общность, представляет собой лишь один из факторов нации и народности.
Поэтому оно является более узким, чем понятие «нация». Э́тнос – народ;
исторически образовавшаяся группа людей, объединённая общими языковыми
и культурными признаками, общей религией. Источник этнической связи
людей — общность генетических характеристик и природных условий бытия
(рельефа местности), приводящих к дифференциации данной первичной
группы от другой. Нации — территориально-политических образованиях со
сложными, но едиными социально-культурными системами., которые
формируются в период Новой и Новейшей истории. Это период колониальных
войн и построения, либо развала империй.
Нации в основном
полиэтничны. Этнически однородные нации крайне редки и встречаются в
отдалённых углах мира, как например Исландии. Латиноамериканские нации
расово неоднородны — созданы из белых, креолов и индейцев.
В теории права
«нация» — историческая общность людей, складывающаяся в процессе
формирования общности их территории, экономических связей, языка,
некоторых особенностей культуры и характера, которые составляют ее
признаки. Государства, образованные на территории исторического
проживания нации являются «национальными государствами». Большинство
государств не являются однородными в национальном отношении и имеют на
своей территории различные этнические, культурные, религиозные или
языковые группы. При этом единство нации, как единого народа придает
легитимность государству-нации. Компактификация такого государства, как
структурированной системы (СС) осуществляется общественным
производством на едином правовом и экономическом пространстве.
(экономика, граница, таможня, армия, время (календарь), стандарты
образования, мифологизация истории, архивы, символы власти, …)
Конституция определяет права и свободы граждан, а так же механизм
легитимизации власти. Самоидентификация членов государства-нации, как
единый народ с единым совокупным общественным сознанием (менталитетом)
– есть гражданский национализм.
В разных языках
категории могут иметь разное значение. В некоторых случаях синонимом
нация является понятие «народ»; в конституционном праве англоязычных и
романоязычных стран, это термин, обычно имеющий значения «государство»,
«общество», «совокупность всех граждан». Английский термин nationality
-национальность, означает подданство, как вид юридических отношения
государства и индивида, но не национальность, как принадлежность
индивида к определенной этнической группе.
Этнический
национализм — есть способ самоидентификации этноса в составе нации,
который проявляется в противопоставлении себя этнически подобной
структуре. Идеология этнического национализма структурирует подсистему
по этническому признаку в составе национального государства, определяет
членов этнического сообщества, а не сограждан, нацией и на этом
основании требует привилегированного статуса; собственной
государственности или автономии. Результатом является увеличение
энтропии государства-нации, как СС, как следствие её ослабление или
распад (раскомпактификацию).
Национализм есть
производная возможности свободного выбора граждан. Впервые понятие
нация в его политическом значении появилось в ходе Великой Французской
революции (1789-92), когда возникла необходимость сформировать некую
общность взамен утраченного «подданства французской короны». Первыми
современными нациями были латиноамериканские, сформировавшиеся в ходе
борьбы против испанской короны, за которыми с небольшим отрывом
последовали США и затем Франция. Большинство славянских наций были
образованы во время падения Австро-Венгрии. Ранее 1750 года обнаружить
зачатки национализма уже очень сложно.
***
Золотая Орда дала
первый пример централизованной политической власти, создавшей
эффективный механизм изъятия земельной ренты с подконтрольной
территории. По этой причине, когда в XVII в., идеи государства и
суверенитета пришли в Россию их инстинктивно воспринимали сквозь
вотчинную призму. Приращение империи осуществлялось за счет завоевания
земель северо-востока и Сибири, с первобытнообщинным хозяйственным
укладом, и добровольного присоедин6ения Кавказских и Туркестанских
моноэтнических государств. Московские цари смотрели на свою империю,
глазами вотчинников. Вотчинное умонастроение составляло
интеллектуальную и психологическую основу авторитарности.
Получив во время
разделов Польши земли, входившие в Киевское государство, которые она
рассматривала как свою законную вотчину, Россия затем поглотила в 1815
г. Королевство Варшавское, и даже заявила притязания на Саксонию.
Стоило ей завладеть северным побережьем Черного моря и его
незамерзающими портами, как она предъявила права на его южный берег с
Константинополем и проливами. Получив выход к Балтийскому морю, она
захватила Финляндию.
Но московиты, в
отличие от ордынцев, янычар, тевтонцев и ливонцев, защищали от внешних
врагов, а данью обкладывали не жёстко, поэтому национальный вопрос в
империи не стоял. Кроме того, Российская аристократия была открыта для
знати из колониальных провинций, устраивала их детей на службу при
дворе, и в гвардии, и эта полиэтническая потомственная номенклатура
сообща эксплуатировала своих подданных. С этническими русскими нередко
обходились даже более сурово, чем с другими народами. В этом смысле
Россия, а после нее Советский Союз были империями, имевшими больше
сходство с Византийской, Османской или Австро-Венгерской, чем с
Британской, Испанской, или Португальской, которые строили свою
колониальную политику на жёсткой эксплуатации колоний и проводили
разделительную черту между гражданами метрополии и коренными народами. Россия
всегда была империей не экономической, а военно-политической,
приобретавшей колонии для расширения периметра своей безопасности.
Развал империи
(раскомпактификация СС) явился результатом совокупности объективных
общественно-политических, идеологических, экономических предпосылок,
ослабивших энергоинформационное поле Российского государства
настолько, что произошёл энтропийный взрыв, с выделением большого
количества энергии разрушения. В дальнейшем произошло структурирование
системы на более низком энергоинформационном уровне. Диктатура
пролетариата – это диктатура раба, не имеющего собственности, а рабы
интернациональны.
Принцип
интернационализма декларировался как один из основных в
коммунистических однопартийных государствах хотя на практике от него
бывали значительные отступления (особенно начиная с правления Сталина,
провозгласившего принцип «социализма в одной стране», а затем
проводившего ряд националистических идеологических кампаний).
Современная глобализация рынка, как утверждают её критики, не является
интернационалистическим явлением, поскольку связана лишь с
экономической интеграцией, а политические и общественные аспекты
остаются в тени. Кроме того, экономическая система, устанавливающаяся в
результате глобализации, отличается от идеала интернационалистов.
Современный левый антиглобализм, будучи интернационалистическим по
своим установкам, проповедует «глобализацию социальной солидарности»;
нередко выдвигается идея «другой глобализации» (альтероглобализма).
Ряд
интернационалистов поддерживают создание мировых координирующих
организаций типа ООН и выступают в перспективе за сильное «мировое
правительство». С другой стороны, многие интернационалисты считают, что
сила подобного правительства может стать очень опасной в случае, если
оно окажется в руках диктатора, и поддерживают скорее идею федерации
государств.
Национальная
политика в Советской России была важнейшим участком работы
правительства, но после образования СССР нацинальный вопрос был опущен
с общегосударственного на регионально-этнический уровень. Национальными
государствами были названы этнотерриториальные автономии в форме
союзных и автономных республик. На основе этнических общностей и
-конфессионально-племенных идентичностей были сконструированы
социалистические нации. В СССР единство советского народа обеспечивали
формулы интернационализма и дружбы народов.
Понятие
«Советский народ» также употреблялось как образ некоей фантомной
коллективной личности, от имени которой действовали и мнение и интересы
которой якобы выражали советские власти. В зависимости от контекста и
точки зрения, этот образ мог нести разную окраску — как негативную
(«подавление личности», «тоталитаризм»), так и позитивную («единение»,
«порядок»).
На самом деле это
единство в значительной мере держалось на тоталитарно-авторитарной
форме управления и на идеологии советского патриотизма. Не называя себя
так официально, советский народ представлял собой гражданскую нацию, а
СССР был национальным государством не в меньшей мере, чем другие
крупные и гетерогенные по этническому составу населения государства,
которые считались и считаются национальными государствами.
Огосударствление
и территориализация этничности вместе с формулой "многонациональности"
послужили одним из аргументов в пользу распада СССР во имя
"национального" (читай – этнического) самоопределения. Уже после
распада советский народ как общность был объявлен химерой, а СССР –
"последней империей". Однако исследования показывают, что СССР,
несмотря на радикальный разрыв в 1917 г., был продолжением
исторического российского государства, несмотря на то, что слово
"Россия" исчезло из названия страны, а вместе с ним ушли из языка
понятия российского народа и россиян.
Советская
модернизация и культурная политика, при всех деформациях, оказали
позитивное действие на сохранение и развитие малых культур, а общие
исторические испытания и достижения способствовали национальной
консолидации советского народа в социально-культурном и поведенческом
смыслах. По причине существования советского народа понятие
«соотечественник» остается наиболее адекватным в отношении граждан
бывшего СССР, сохраняющим свою связь с Россией, и оно не относится
только к этническим соплеменникам.
Как бы то ни
было, авторитарные традиции, милитаризм, централизованная командная
экономика, мессианская идеология, экспансионизм и постоянная
конфронтация с Западом не являются неотъемлемой частью русской
ментальности или национального характера. Все это – результат
особенностей развития и потому может и должно меняться по мере
изменения внутренних условий жизни и внешнего окружения России.
В то же время эти
традиции способны оживать и получать общественную поддержку на фоне
провалов курса преобразований, упущенных возможностей развития по
магистральному пути европейской цивилизации, по мере обострения тягот
адаптации к переменам в национальном бытии России. Всплеск таких
настроений может быть реакцией на несправедливое и неуважительное
отношение к стране со стороны других держав, на попытки эксплуатировать
ее бессилие и заставить примириться с зависимым и униженным положением.
Но подобные настроения не должны превратиться в самодовлеющую силу,
которая вновь надолго уведет в тупиковые пути самоизоляции,
мессианского фетишизма и военизированного авторитаризма, внутренней
стагнации и внешней вражды.
Продолжение следует...
____________________
Александр Кузнецов - заместитель директора Фонда "Центр Политических Исследований и Консалтинга" (Москва)
Источник: http://www.imperiya.by/theory5-4859.html
| 
