Российско-украинское соглашение "газ в обмен на флот" грянуло как гром. Еще недавно казалось, что самой возможности обсуждать продление сроков аренды севастопольской базы придется долго и упорно добиваться, и вдруг - сразу на 25 лет с возможностью продления еще на пять. Проще всего это было бы списать на отчаянное экономическое положение Украины, но очевидно, что данное событие невозможно рассматривать в отрыве от остальных достижений президента Дмитрия Медведева на международной арене.

Фундаментальной основой для такого соглашения, представляется, стало заключение российско-американского договора о сокращении СНВ. Тут важно, что данный договор - едва ли не самое равноправное соглашение такого рода, подписанное нашими странами. Он существенно никак не ограничивает развитие наших ядерных сил сдерживания и при этом лишен целого ряда дискриминационных условий, присутствовавших в предыдущих соглашениях. А именно - ликвидирована постоянная инспекция на заводе в Воткинске, снижены требования по предоставлению телеметрии, нет жестких требований по привязке районов базирования наземных мобильных ракетных комплексов, у американцев нет столь однозначного преимущества по "возвратному потенциалу".

Как договор по СНВ мог сказаться на российско-украинских отношениях? Договор продемонстрировал изменение характера отношений России и США, показал рост взаимного доверия. А это неизбежно сказывается на всем фронте российско-американских отношений. Скажем, заключение такого договора дает ясный сигнал нашим восточноевропейским соседям - вести игру на расширение российско-американских противоречий бесперспективно. Необходимо самостоятельно выстраивать с Россией добрососедские отношения. Показательно, что и Виктор Янукович очень точно использовал ядерную тематику для выстраивания отношений с Вашингтоном. Заявив на "ядерном саммите" об отказе Украины от запасов высокообогащенного урана, украинский президент очень сильно подыграл американскому коллеге, чем, очевидно, в значительной мере развязал себе руки в том, что касается выстраивания отношений с Москвой.

Подобную политику Барака Обамы ряд наблюдателей расценил как предательство верных восточноевропейских союзников. Но на деле это лишь признание того, что России и США в Восточной Европе делить в общем-то нечего. Внимание Вашингтона сместилось в другие регионы - критические, более важные с точки зрения поддержания стратегической стабильности в мире, в которых к тому же Соединенным Штатам требуется поддержка России. В случае же с Украиной Россия показала, что не столько стремится расширить свою - пресловутую - "зону влияния", сколько имеет готовность нести ответственность за поддержание стабильности - в тех регионах, где у нее для этого есть такие возможности.

Кроме того, достойная реакция Москвы на авиакатастрофу под Смоленском, в которой погибло несколько десятков высших руководителей Польши и видных польских общественных деятелей, показала, что намерения России в отношении ее соседей далеко не столь зловещи, как это любят рисовать иные политические деятели. А значит, говорить о каком-то "предательстве" в отношении Восточной Европы совершенно неправомерно.

Многих такая реакция России на польскую трагедию удивила: мол, как же так, Кремль проявил такт и сострадание. Но в последний год подобные сюрпризы стали характерной чертой российской политики. Вот и реакция на переворот в Киргизии также многих поразила. Ранее Москва в подобных ситуациях в СНГ всегда однозначно поддерживала действующую власть, а в случае с отстранением Курманбека Бакиева вдруг неожиданно признала оппозицию. Новость, однако, не в том, что Кремль перестал поддерживать официальную власть, а в том, что там стали иначе оценивать "стабильность".

Приоритетом российской политики на постсоветском пространстве всегда было поддержание стабильности. Поскольку травматический опыт распада СССР подсказывал, что "худой порядок" лучше "доброго хаоса". Но воспринимать Бакиева в качестве лидера, стремящегося обеспечить порядок, в Москве отказались. Мало того что в отношениях с Россией он вел себя как мелкий жулик, так еще и особенности его режима неизбежно вели к социально-экономической деградации Киргизии, а значит, к дестабилизации. Именно такой - динамический - подход к понятию "стабильность" (что мешает развитию, подрывает стабильность) и поразил западных партнеров, которые откровенно не ожидали, что Москва так быстро признает итоги переворота.

Москва все больше ощущает себя ответственной не просто за стабильность постсоветского пространства, но и за его развитие. Без последнего настоящая стабильность в нашем непростом регионе невозможна. В этом ключе можно рассматривать ту же сделку с Украиной. Российская скидка на газ, безусловно, поспособствует стабилизации украинской экономики. Можно, конечно, было злорадно ожидать, когда рухнет экономика Украины. Но только социально-политический хаос в этой большой соседней стране явно не в российских интересах. России нужна благополучная - и дружественная - Украина. Россия готова поддерживать украинских политиков, которые смотрят схожим образом на будущее своей страны.

Что касается разговоров о том, что Россия-де "переплатила" за Севастополь (появились уже разные оценки в десятки миллиардов долларов, в которые обойдется российской казне скидка на газ). Во-первых, повторим, это не плата за Севастополь, но фактически вложение в стабильность соседней страны. Во-вторых, сооружение базы в Новороссийске, включая инфраструктуру - склады, хранилища ГСМ, жилье для военных и т.п., - обошлось бы, возможно, дешевле, но не на порядок. В-третьих, Севастополь гораздо удобнее и стратегически выгоднее. В-четвертых, можно быть уверенным, как только российский Черноморский флот ушел бы из Севастополя, в его бухту тут же вошли бы корабли НАТО, и для восстановления военно-стратегического баланса нам пришлось бы тратить дополнительные суммы. Не говоря уже о том, что нахождение Черноморского флота в Крыму удерживает Украину от различных форсированных сценариев, которые чреваты распадом этой страны. Наконец, в-пятых, сыграло свою роль и изменение ситуации на рынке газа. Снижение спроса из-за кризиса, а также избыток СПГ (из-за роста добычи сланцевого газа в США) заставляют иначе отнестись собственно к украинскому рынку газа. Если раньше "Газпром" в большей степени был ориентирован на экспорт в Европу, то теперь и внутренний российский рынок, и рынок Украины становятся для него более значимыми. Нет смысла добиваться снижения потребления газа Украиной, удерживая высокие цены, так как в перспективе это может ударить по самому "Газпрому". Поэтому харьковские договоренности Медведева и Януковича - это очень выгодная для России сделка. В сумме же эти два важнейших соглашения - по СНВ и по Севастополю - определят не только судьбу России на ближайшие десятилетия, они задают параметры развития мировой архитектуры безопасности на всю первую половину XXI века.