Признание Абхазии и Южной Осетии показало - процесс, запущенный в Косово, остановить невозможно: интервью Мирослава Йовановича

Год назад, 17 февраля 2008 года, входящий в состав Сербии край Косово и Метохия в одностороннем порядке провозгласил свою независимость, которая в нарушение всех резолюций Совбеза ООН была поддержана ведущими западными державами. Ситуацию в Косово и Сербии, сложившуюся на сегодняшний день, а также последствия "косовского прецедента" для мирового сообщества анализирует в интервью корреспонденту ИА REGNUM сербский эксперт, профессор Белградского университета Мирослав Йованович.

ИА REGNUM: Что, на ваш взгляд, изменилось за год после признания Косово США и большинством стран ЕС как для Косово, так и для Сербии? Добился ли Запад своих целей, признав самопровозглашенную сербскую провинцию? Не стало ли Косово заложником своей независимости, учитывая резкое падение уровня жизни в крае за последний год? Что реально потеряла Сербия вместе с Косово?

Сложный вопрос. Если рассуждать формально, можно сказать, что кое-что и изменилось. Допустим, ряд стран (самостоятельно, или под прямым или косвенным натиском США) пошли на признание самопровозглашенной независимости сербского края Косово. В то же время Сербия (заручившаяся немалой поддержкой России), вопреки этому, одержала крупную дипломатическую победу в ООН, добившись решения о передаче иска о провозглашении независимости Косово на рассмотрение международного суда в Гааге. С другой стороны, по существу, практически ничего не изменилось. Косово контролируют международные силы - оно на практике является протекторатом США и ЕС. Все политические субъекты края находятся под прямым или косвенным контролем преступных группировок. Основу экономики края составляет деятельность этих преступных группировок: контрабанда наркотиков, табака, автомашин, торговля людьми и т.д. Нет даже видимости самостоятельной и независимой судебной системы. Если же рассматривать проблему в глобальном масштабе, изменилось очень и очень многое. Нормы международного права, которые существовали до провозглашения независимости Косово, на практике больше не существуют, и восстановить их никому не под силу. Это уже невозможно. Одним словом, процесс пошел, и кто, как, когда и где его остановит, непонятно. Это наглядно и четко показало признание Абхазии и Южной Осетии. Поэтому говорить, что Запад добился своих целей (или вообще чего-то добился), можно, только не учитывая (или даже отрицая) реалии международной политики, сложившиеся после провозглашения независимости края Косово и его признания рядом западных стран. Наконец, на ваш вопрос о том, что реально потеряла Сербия вместе с Косово, можно ответить по-разному. Но если говорить принципиально, учитывая точку зрения сербского государства и политической элиты, - Сербия Косово не потеряла. Это официальная точка зрения практически всех, за исключением одной, политических партий в Сербии, это твердая позиция президента страны, правительства, МИД, парламента, включая и оппозицию. Совсем другой вопрос, насколько эта позиция является реалистичной, и насколько последовательно Сербия сможет сохранять и отстаивать ее в будущем. Точно так же сербская политическая и интеллектуальная элиты пока не представляют себе ответа на другой гипотетический вопрос: как завтра, после "возвращения" Косово в Сербию, и албанцев в политическую жизнь страны, будет функционировать политическая и общественная жизнь Сербии?

ИА REGNUM: Насколько реально осуществление проекта "Великая Албания"? Понимает ли, на ваш взгляд, Европа те угрозы, которые представляет, в первую очередь, для ее безопасности реализация этого проекта? Будет ли ЕС и дальше поддерживать политику США в этом вопросе или есть предпосылки для переоценки и пересмотра европейской политики?

Проект "Великой Албании" - это та мета-идея, к которой тяготели и тяготеют поколения албанской политической и интеллектуальной элиты. Косово - лишь первый этап на пути ее окончательной реализации. Это можно проследить на всех уровнях, от идеологии до быта. Уже сейчас строится магистральная автодорога Приштина - Тирана (т.е. Косово - Албания). Так что в этом вопросе не видно каких-либо изменений. Вообще, для того чтобы албанские элиты отказались от идеи "Великой Албании", что-то должно радикально измениться или в мире, или внутри албанского народа, чтобы сама идея стала неосуществимой. А ни того, ни другого в обозримом будущем не наблюдается. С другой стороны, когда речь заходит об отношении Европы к Косово, то надо учитывать, что Европа не является одним целым в политическом смысле. Она представляет собой хрупкий баланс между "старой" и "новой" Европой, и их более или менее скоординированной политикой по отношению к США и в последнее время особенно по отношению к России. Поэтому, когда говорится о политике Европы по отношению к Косово, надо учитывать, что о единой политике таких стран как, допустим, Латвия и Греция, и речи быть не может. Они совсем по-разному воспринимают проблему Косово. Даже невзирая на позицию США.

ИА REGNUM: Европарламент 5 февраля принял резолюцию, призывающую 5 стран ЕС - Испанию, Грецию, Кипр, Румынию и Словакию - признать независимость Косова. Эти страны в очередной раз отказались сделать это и подтвердили неизменность своих позиций по данному вопросу. Как вы считаете, чем это вызвано? Наличием собственного "Косово" в случае Кипра, и потенциальных "Косово" у Румынии, Испании и Словакии? Солидарностью с Кипром в случае Греции? Или мотивация этих стран гораздо шире собственных интересов?

Нет там никакой "широты" и идеализма, или даже намека на них. В принципе, все они соблюдают сугубо практические собственные интересы. Им самим достаточно "своих" сепаратистских анклавов (в Греции, кстати, заметное число албанского населения, которое старается регулярно ставить на повестку дня вопрос о территориальной автономии именно тех территорий на северо-западе страны, которые "входят" в проект "Великой Албании"). Все эти страны рассматривают "прецедент Косово" как возможную реальную угрозу своей целостности в обозримом будущем. А после признания Абхазии и Южной Осетии - в особенности.

ИА REGNUM: В августе 2008 года России признала Абхазию и Южную Осетию. Кроме Никарагуа, все остальные государства мира и, в первую очередь, признавшие Косово, категорически воспротивились этому решению и вспомнили о принципе территориальной целостности, вновь заговорили об "уникальности" и "беспрецедентности" косовской ситуации. Насколько, на ваш взгляд, обоснованны эти утверждения? Действительно ли случай Косово уникален, и в чем тогда его отличие от ситуаций в Абхазии, Южной Осетии, Карабахе, Приднестровье, Турецкой Республики Северного Кипра, признанной только Турцией?

Ровно год назад, США и ряд ведущих стран Запада, вопреки предупреждениям с различных сторон, сделали из Косово прецедент в международном праве. С этого момента, несмотря на возмутительную риторику и пропаганду США и Запада, о какой бы то ни было "уникальности" и "беспрецедентности" косовской ситуации невозможно даже и думать. Прецедент - это просто факт, четко проявивший себя в августе 2008 года - спустя полгода после провозглашения независимости Косово. Нравится это кому-то или нет - другой вопрос. А к чему этот прецедент может привести в будущем, можно только догадываться. В Европе уже существуют такие организации как, например, European Free Alliance (представляющая собой нечто среднее между НПО и политической партией), которая даже имеет представителей в Европарламенте. Эта организация поставила своей целью раздробление Европы (за исключением Германии) на ряд мелких стран. На карте Европы, составленной этой организацией, на территории Англии можно наблюдать четыре государства, Франции - 6-7, Испании - 7, Бельгия и Австрия больше не существуют и т.д. Я не хочу сказать, что речь идет о реальной политической силе и реальной политической угрозе. Но, к этому с трудом можно отнестись, как к чему-то вроде научной фантастики или политического фэнтези. Это одна из реалий политической жизни современной Европы. Попытки обособления территориального, культурного или национального самосознания и самоидентификации того или иного края всегда существовали. Такие тенденции всегда сдерживались принципом территориальной целостности, который отменен именно в случае Косово. В отличие от развала социалистических федераций в начале 1990 гг. (СССР, ЧССР и СФРЮ), когда развал шел до уровня республик, вопрос Косово, в этом смысле, на ступеньку ниже, поскольку речь идет о крае, который являлся неотъемлемой частью Сербии с 1913 года. Если в этом ракурсе смотреть на прецедент Косово, тогда он выглядит совсем по-другому.

ИА REGNUM: Возможно ли в ближайшем будущем продолжение этого "парада суверенитетов" в случае с упомянутыми Приднестровьем и Карабахом, Республикой Подкарпатская Русь, объявившей о "восстановлении своей государственности" и намерении выйти из состава Украины почти сразу после самопровозглашения Косово? Другими, сложными с территориально-этнической точки зрения, регионами мира?

Думаю - да! Частично я уже ответил на этот вопрос. И добавлю только, что процессы в истории никому не под силу остановить. Политика "контролируемого хаоса", проводимая США, имеет свои, довольно серьезные, ограничения. Так, по мере ослабления США (а оно на фоне сложившегося финансового и экономического кризиса может только усугубиться), процесс будет только усиливаться. А если учесть, что границы в Европе кажутся еще довольно прочными по сравнению с границами в Африке, где они воссоздавались линейкой, то можно представить себе возможные масштабы прецедента Косово.