Алексей Подберезкин: Стратегический прогноз для России на первую четверть ХХI в. - Аналитика - Каталог статей

	Новий РОЗВИТОК	Вторник, 07.01.2025, 17:42
		Главная

| RSS

Каталог статей

МЕНЮ сайта

Главная страница

Информация о сайте

Каталог файлов

Каталог статей

Безопасность

Обратная связь

Доска объявлений

Фотоальбом

Категории раздела

Политика [316]

Аналитика [231]

Экономика [75]

NATO [183]

Геополитика [140]

Статистика

Главная » Статьи » Аналитика

Алексей Подберезкин: Стратегический прогноз для России на первую четверть ХХI в.

Алексей Подберезкин: Стратегический прогноз для России на первую четверть ХХI в. "... особую значимость продолжает сохранять идеология ... именно идеология формулирует тот политический идеал ..., достижение которого становится самоцелью (самоценностью)"[1]. М.Хрусталев, профессор МГИМО (У) "Переход на инновационный путь развития связан, прежде всего, с масштабными инвестициями в человеческий капитал"[2]. В.Путин, президент России Сегодня Россия, как и все человечество, переживает фазовый переход[3], который проявляется в переходе в качественно новое состояние, новые пространственные и временные структуры, когда происходят качественные изменения в самом характере развития. Уникальность этого времени уже не подвергается сомнению, хотя существо происходящих процессов в мировой экономике и обществе неизвестно. Ясно только, что как и вода, нагретая до определенного состояния, превращается в пар, так и современное общество ожидает переход в какое-то новое состояние, параметры которого можно лишь предполагать, опираясь на комплексные исследования естественных и общественных наук. Пока, что ясно: кризис 2008-2010 годов не был заурядным мировым кризисом. Тем более только финансово-экономическим. Он стал предвестником перехода в качественно новое состояние человеческой цивилизации. Вопрос: в какое? Понимать это надо, хотя бы потому, что новое фазовое состояние цивилизации неизбежно внесет качественные изменения. Пока что мы только догадываемся, какими они будут. Но важно отдавать себе отчет, что они, во-первых, будут, во-вторых, что общество, государство и экономика станут иными, а, в-третьих, что наша долгосрочная стратегия должна каким-то образом их учитывать. Или хотя бы понимать их неизбежность. Как понимать и те, что простые математические модели или макроэкономические экстраполяции не пригодны для создания долгосрочного национального прогноза и, тем более, стратегии развития, ибо эффективный прогноз и стратегия предполагают достижение конкретных целей. Сам по себе прогноз и стратегия малофункциональны, если они не ведут к достижению стратегических целей. Как справедливо заметил китайский философ Сунь-цзы в своей великой работе "Искусство войны", "В войне нужна победа, а не военные действия"[4]. Это прикладное значение прогнозов и стратегий - главное требование. И самое трудновыполнимое. Сегодня уже не надо доказывать, как в 90-ые годы, необходимость стратегических прогнозов. Общество и элита дозрели до этого. Но надо вести споры и размышлять об их адекватности и практической полезности. В противном случае появляются ложные прогнозы и ложные стратегии, которые не помогают, а мешают практической реализации стратегии развития. И начинать надо не с экстраполяции, а с попыток качественного анализа возможных трендов исторического развития цивилизации, частью которой является российское общество и его экономика, т.е. с анализа внешних условий и международных реалий. Так, например, не может не обратить на себя внимание концепция ряда ученых, ставшая известной благодаря С.П.Капице. В частности, проблема "ускорения" истории, т.е.е этапов ее развития, имеющих фундаментальное значение для стратегического прогноза применительно ко всему человечеству и, естественно, России. Периодизацию истории и сжатие исторического времени подробно обсуждает петербургский историк И.М.Дьяконов. Здесь уместно привести слова из его обобщающей монографии "Пути истории": "Нет сомнения в том, что исторический процесс являет признаки закономерного экспоненциального ускорения. От появления Homo sapiens до конца I фазы прошло не менее 30 тыс. лет, II фаза длилась около 7 тыс. лет. III фаза - около 2 тыс. лет, IV фаза - около 1,5 тыс. лет, V фаза - около тысячи лет, VI фаза - около 300 лет, VII фаза - немногим более 100 лет. Продолжительность VIII фазы пока определить невозможно. Нанесенные на график, эти фазы складываются в экспоненциальное развитие, которое предполагает, в конце концов, переход к вертикальной линии или, вернее, к точке - так называемой сингулярности. По экспоненциальному же графику развиваются научно-технические достижения человечества, а также, как упомянуто, и численность населения Земли. Вертикальная линия на графике равносильна переходу в бесконечность. В применении к истории понятие "бесконечность" лишено смысла: не могут дальнейшие фазы исторического развития, все убыстряясь, смениться на годы, месяцы, недели, дни, часы и секунды. Если не предвидеть катастрофы - хочется верить, что премудрый Homo sapiens сумеет ее предотвратить, - тогда, очевидно, следует ожидать вмешательства каких-то сил, которые изменят эти графики. Хорошо, если они переведут их на платформу, плохо, если изменение выразится в стремительном падении линии на графиках от какой-либо достигнутой вершины. Будем все же надеяться, что уже вскоре человечество ждут непрогрессирующие или слабо прогрессирующие фазы". "Дьяконов справедливо проводит аналогию с физическим понятием фаз и фазовыми переходами между ними. Он с удивительной полнотой и четкостью описал свое видение исторического процесса, которое в деталях совпадает с развитыми в модели представлениями. Пусть выделенные им фазы не совпадают с демографическими циклами. Этого совпадения и не следует ожидать в силу трудности идентификации указанных фаз и неопределенности критериев установления их пределов. Но здесь с полной ясностью указано на сжатие исторического времени и на то, что наша эпоха есть время кризиса. Прохождение и выход из кризиса описаны в модели. При таком подходе происходит также и усреднение времени. Иными словами, скорость роста зависит не от мгновенного значения населения мира, а от его среднего значения в течение времени усреднения, которое становится все больше по мере ухода в прошлое. Таким образом в модель вводится память о прошлом. Так модель смогла описать рост за все время существования человечества. Результатом расчетов стала таблица, где представлен как рост населения Земли, так и развитие человечества с момента его возникновения до современности[5]. Но наше, российское, общество должно иметь свою модель, свой прогноз развития при любых обстоятельствах. В том числе и потому, что эта субъективная модель, может статься, повлияет и на глобальные процессы развития человечества. Понятно, что национальный стратегический прогноз невозможно вычленить из комплексного стратегического прогноза общечеловеческого развития, но представить его в качестве части этой системы - просто необходимо. В конце концов наше общество имеет ограничение ресурса влияния на человечество (например, менее 3% мирового ВВП), но вполне контролирует собственные ресурсы и планы развития[6]. Стратегический прогноз для России в основном предопределен, но не макроэкономической экстраполяцией, а идеологическим выбором элиты, которая изначально закладывает в него (или должна формулировать) не только цель развития, но и сущность этого развития. В этом смысле макроэкономическая экстраполяция применительно к такой сложной системе, которой является общество, не просто бесполезна, но даже вредна: ни один прогноз (и лежащие в их основе сценарии развития) не подтверждается даже в среднесрочной перспективе. Не говоря уже о стратегическом прогнозе. Даже когда утверждают, что такие прогнозы и модели учитывают множество факторов. В этой связи хотел бы поддержать своего давнего единомышленника С.П.Капицу, уже не раз пытавшегося установить соответствие между преставлениями современного естествознания и исторических наук, в его выводе, имеющем для целей настоящей работы принципиальное значение: "Линейные модели, учитывающие, казалось бы, все возможные факторы, не состоятельны при анализе поведения сложных систем"[7]. Применительно к этому разделу, посвященному стратегическому прогнозу для России, это означает, во-первых, необходимость отказа от социально-экономической экстраполяции как метода и, соответственно, стратегий (концепций), основанных на таких прогнозах. Во-вторых, признание безусловного приоритета волевой установки, "желаемого образа" над экономическими и финансовыми тенденциями, т.е. признание приоритета идеологического прогноза над макроэкономической экстраполяцией. В-третьих, признание особого значения в таких прогнозах нематериальных факторов развития - прежде всего связанных с НЧК (демографического, творческого, социального и т.д.). Другими словами, если экстраполяция делает прогноз "снизу" (от достигнутого уровня), то идеологический прогноз - "сверху" (от желаемого образа). Такая сложная социально-экономическая система как нация в действительности гораздо больше зависит от субъективных факторов, чем от внешне объективных экономических тенденций. Даже на нашей памяти мы видим 60% падения ВВП в 90-ые годы в России и такой же 60% рост в Финляндии, последовавшие после кризиса 90-х годов. Споры о будущем России, которые начались сразу же после развала СССР, не прекращаются и сегодня. Более того, именно в связи с перспективами модернизации, ставшими предметом острой дискуссии в 2004-2010 годы, эти споры стали особенно актуальными. Причем не только по поводу модернизации, но и будущей политической системы, демократии, будущего общества и т.д., что свидетельствует о системности этой проблемы[8]. Но эти же споры велись и задолго до этого, ассоциируясь то с будущим империи, то с будущим СССР. Как писал Н.А.Бердяев, "Вместо третьего Рима в России удалось осуществить третий Интернационал, и на Третий Интернационал перешли многие черты Третьего Рима ... Третий Интернационал есть не Интернационал, а русская национальная идея. Это есть трансформация русского мессианизма". Выступая в качестве кандидата на президентских выборах в 2000 году главным слоганом я сделал, слоган - "Россия - империя XXI века"[9]. Действительно, неизбежно приходишь к выводу, что не экстраполяция существующих макроэкономический реалий, а тот образ, ставший политико-идеологической целью, который создает российская элита, становится изначальной точкой для формирования стратегического прогноза, стратегического планирования, а, в конечном счете, стратегии развития России. Образ, который можно назвать национальной идеей. Последовательность такова: Важность такого стратегического прогноза основанного на национальной идее, - очевидна. Но, пока что не для правящей элиты страны, которая признала в 2005-2010 годы полезность и необходимость лишь частных - отраслевых, региональных и пр. - прогнозов развития. В самые последние годы в России не только осознали их значение, но и предприняли некоторые попытки их подготовки. Заговорили даже о "буме стратегических прогнозов". Большинство из которых, к сожалению, носили узко отраслевой (региональной) характер, не будучи привязаны ни к главным политико-идеологическим целям, ни к стратегии развития всей страны. Кроме узко отраслевых и региональных долгосрочных прогнозов, были сделаны и комплексные. В качестве одного из таких примеров можно привести прогноз, подготовленный Центром макроэкономического анализа и прогнозирования под руководством А.Р.Белоусова в 2005 году[10]. Все эти прогнозы, однако, изначально либо исключали, либо недооценивали значение формулирования политико-идеологической цели, национальной идеи развития. Прогноз А.Р.Белоусова - не только один из самых добросовестных макроэкономических прогнозов, но и одна из первых попыток выйти за рамки простой экономической экстраполяции. Хотя - должен сразу же оговориться - России нужен скорее макроисторический прогноз. Целесообразно подробно привести основные положения долгосрочных сценариев и их прокомментировать, ибо они на сегодня позволяют сделать вывод в целом об уровне стратегических прогнозов в России: "Долгосрочные сценарии, по мнению авторов, предполагает анализ возникающих в перспективе возможностей и "кризисных узлов" позволяет выделить четыре фундаментальных фактора, лежащих в основе долгосрочных сценариев развития российской экономики: - реализация сравнительных преимуществ российской экономики - энергетического, научно-исследовательского, транзитного и сельскохозяйственного потенциала - за счет ее рационального включения в мировое хозяйство и привлечения капиталов; - модернизация массовых производств, производящих продукцию средней степени сложности, что дает возможность использовать преимущества емких внутренних рынков; - формирование массового среднего класса, позволяющее развернуть модернизацию социальной инфраструктуры и развивать образование и здравоохранение; - формирование "рублевой зоны" и интеграция евроазиатского экономического пространства вокруг России. Удивительно, но среди фундаментальных факторов, лежащих в основе долгосрочных сценариев, нет важнейших, к числу которых я бы отнес: - огромное культурное, духовное и историческое наследие России и СССР, имеющее ключевое значение для развития человечества. Причем это наследие выражается, в том числе и в большом материальном, включая промышленность, потенциал, который фактически игнорировался в последние 20 лет. Между тем, "экономическое чудо" Сингапура началось именно с создания промышленности, ориентированной на скромный (2 млн. чел.) рынок. России не нужно ничего создавать "с нуля", нужно реанимировать свою промышленность и сельское хозяйство, обеспеченное, как минимум, рынком РФ и бывших советских республик. Как признает создатель сингапурского экономического чуда Ли Куан Ю, "... мы сконцентрировали наши усилия на создании промышленности ... мы ввели протекционистские меры для произведенных в Сингапуре автомобилей, холодильников, кондиционеров ..."[11]. К числу материального наследия СССР можно отнести к отрасли ВПК, которые обеспечили, например, Израилю и США быстрый технологический рост[12]. Как совершенно справедливо заметил Д.Медведев, "оборонно-промышленный комплекс, естественно, должен стать не только активным потребителем такого рода разработок, но и генератором инноваций, что, собственно, сегодня мне показывали здесь и что мы можем наблюдать в разных местах, к сожалению, может быть, не так активно, как нам бы этого хотелось (не везде это происходит), но тем не менее всё-таки у нас есть свои неплохие заделы. Только в этом случае мы обеспечим и конкурентоспособность в военной и технологической сферах, и модернизацию экономики, и, соответственно, должный уровень национальной безопасности в нашей стране. Все инновационные направления, по которым наша Комиссия работает, являются приоритетными не только для гражданской сферы, но и для оборонно-промышленного комплекса. Уверен, что разработки оборонно-промышленного комплекса в области новейших медицинских, IТ-технологий, космических, ядерных исследований, естественно, даже при учёте специфики таких исследований в конечном счёте не должны замыкаться внутри отрасли, они должны быть логично вписаны в контекст развития нашей страны"[13]. Сегодня, например, 9 базовых технологий включены 52 критические военные технологии, определяющие долгосрочные (стратегические) научно-технические приоритеты. - геополитическое положение России, объединяющее сегодня два ведущих субъекта международных отношений, - Евросоюз и Китай, - а также граничащее со всей центральной (и фактически) Южной Азией, Ближним Востоком и Средиземноморьем; - возможная привлекательность для остального мира российской идеологической инициативы, даже лидерства в создании новых моделей взаимоотношения государств и внутри государств. Если глобализация - этап трансформации биосферу в ноосферу, то соглашусь с редактором журнала "Мир и политика", считающим, что "... глобально-цивилизационная миссия России приобретает уникальное значение - и благодаря нашей территории, и благодаря нашему ресурсному и интеллектуальному потенциалу"[14]. Я и сам об этом не раз писал в 80-ые и 90-ые годы, отталкиваясь от изучения наследия В.И.Вернадского. - наконец, уникальность России, как империи, чей опыт заслуживает всяческого изучения, говорит в пользу того, что эта форма государства может быть праобразом, образцом для других государств (а не федераций и конфедераций), как почему-то считается. В этом смысле согласен с В.И.Якуниным, считающим, что "В перспективе либо не будет России, либо не будет проекта мировой империи. Борьба здесь идет в глобальном плане"[15]. Понятно, что анализ фундаментальных факторов развития России изначально предполагает признание приоритета именно этих действительно фундаментальных факторов, а лишь затем - того, что называется "фундаментальными факторами" в экономике. В этой связи нужны ответы на самые принципиальные вопросы, которые велись и ведутся в России многими философами, политическими и публицистами. С.С.Сулакшин, например, приводит следующую таблицу, в которой в хронологическом порядке приводится "перечень значимых и знаковых попыток определения национальной идеи в истории российской мысли, выбранное из многих десятков работ"[16]. Таким образом без учета действительно фундаментальных факторов (а не только макроэкономических трендов) невозможно, как это пытаются сегодня делать, построить не только долгосрочных сценариев, но и сделать сколько-нибудь качественного стратегического прогноза для России. Так, например, если мы исходим из указанных выше действительно фундаментальных факторов, то такой прогноз должен иметь следующий логический ряд: Между тем такой подход А.Р.Белоусова позволяет по его мнению, сформировать четыре базовых сценария, в зависимости от включения перечисленных факторов. Первый "базовый сценарий" - "Сверх-индустриальная модернизация": - развертывание долгосрочных проектов, реализующих энергетический, научно-исследовательский, транспортный (транзитный) и сельскохозяйственный потенциал российской экономики; - модернизация перерабатывающих производств, в т.ч. на основе иностранных инвестиций и "технологического трансферта", обеспечивающая рост их конкурентоспособности на внутренних рынках; - формирование массового среднего класса, предъявляющего спрос на жилье, услуги образования и здравоохранения; - формирование "рублевой зоны", интегрирующей экономики России, Украины, Казахстана, Белоруссии и других сопредельных стран "ближнего зарубежья". Этот "базовый сценарий" по сути аналогичен программам модернизации, появившемся через несколько лет. Его главный недостаток, как и всей "модернизационной идей", заключается в том, что он не учитывает российской специфики: он как бы "не видит" нацию вообще, "не замечает" государства, игнорирует роль НЧК и креативного класса. Его универсализм применим к любому государству, превращая модернизацию в "сверхидею", самостоятельную цель, тогда как сама по себе модернизация - всего лишь постоянный процесс (затухающий или активизируемый в зависимости от воли элиты). Все перечисленные процессы в рамках "сверхиндустриализации" - имеют действительно актуальный, но частный характер. Если же речь вести о действительной сверхиндустриализации, то надо, на мой взгляд, четко определить другие приоритеты, которые выглядят следующим образом: - опережающее развитие НЧК, прежде всего, всеобщее высшее образование, идеальный доступ к достижениям культуры, развитие отечественной науки, НИОКР и технологий, свободный доступ к информационным ресурсам и т.д.; - сознательное развитие творческого потенциала нации, поддержка позитивных изменений в социальной структуре общества, активизации деятельности институтов гражданского общества, прежде всего, местного самоуправления; - усиление роли государства и правящей элиты на переходном периоде (15-20 лет), которые должны взять на себя политическую ответственность за модернизацию; - сознательные усилия государства и общества на повышение идеологической роли России в мире как культурного и духовного лидера. Следующий "базовый сценарий", предлагавшийся А.Р.Белоусовым, назван "Бросок в глобализацию". Он включает: - развертывание долгосрочных проектов, реализующих сравнительные преимущества российской экономики; - форсированное открытие внутренних рынков, сопряженное с ростом импорта готовых товаров и свертыванием недостаточно конкурентоспособных перерабатывающих производств; - сохранение высокой экономической дифференциации населения, препятствующей формированию массового среднего класса и модернизации социальной инфраструктуры; - формирование "рублевой зоны" и усиление интеграционных процессов на основе реализации крупномасштабных проектов в сфере энергетики и транспорта. Следующий сценарий - "бросок в глобализацию" - по сути повтор либеральной попытки начала90-х годов. Он не только не способен обеспечить сколько-нибудь достоверный стратегический прогноз (который будет целиком зависеть от мировой конъюнктуры), но и, тем более, позитивного результата: Россия превратится сначала в придаток экономики развитых государств, затем - "поделится" суверенитетом, а потом - окончательно исчезнет как нация и государство. В лучшем случае она останется "периферийной" провинцией Евросоюза или - что вероятнее - Китая. Третий "базовый сценарий" - "Экономический изоляционизм" = предусматривал стратегию "опоры на собственные силы". Он включает в себя: - отказ от ускоренной интеграции в мировую экономику, позволяющей реализовать сравнительные преимущества российской экономики; - ставка на модернизацию перерабатывающих производств в рамка "опоры на собственные силы" - на основе рационального импортозамещения и привлечения иностранных инвестиций при сдерживании открытия внутренних рынков; - выравнивание экономической дифференциации населения в рамках проведения активной социальной политики и развертывание модернизации социальной сферы; - вероятное усиление дезинтеграционных процессов на постсоветском пространстве вследствие пассивности России в реализации международных энергетических и транспортных проектов. Этот сценарий - слишком гипотетичен, чтобы его серьезно обсуждать. Сегодня, даже в той отрасли, где Россия считается "безнадежно" отставшей, российской продукцией (в т.ч. в ЮВА) ежемесячно пользуется, по оценке Г.Красникова, более 28 млн. человек, а производство отечественных микрочипов происходит в кооперации с 42 странами[17]. Наконец, "четвертый сценарий" - "Энергетический аутизм", также несет на себе явно гипотетический оттенок. Он предусматривает: - отказ от реализации долгосрочных проектов, реализующих сравнительные преимущества экономики; - консервация экспортно-сырьевой модели развития при сужении ее потенциала в связи с замедлением роста экспорта углеводородов, открытием внутренних рынков готовых товаров, снижением ценовой конкурентоспособности перерабатывающих производств; - усиление экономической дифференциации населения, отказ от модернизации социальной инфраструктуры; - усиление дезинтеграционных процессов на постсоветском пространстве, отказ от формирования "рублевой зоны". Недостатки - также очевидны. Серьезных дискуссий и решений нет. Стратегический прогноз для России во многом зависит от общемировых тенденций. Только зная реальное или вероятное направление движения развития мирового общества, его основные закономерности, можно и нужно определять приоритеты политического и экономического развития страны. Так, очевидно, что быстро растущее производство, особенно в США, Китае и Индии, потребует значительного увеличения добычи углеводородного сырья. Собственно этим сегодня, прежде всего, объясняется быстрый рост цен, сказывающийся, в т.ч., и на российской экономике[18]. Примечательно, что появившиеся в 2005 году и после многочисленные прогнозы не проясняют ситуации. Приведем пример[19]: "Если правительство не справится с накопившимися в экономике проблемами, то Россию ждут три экономических кризиса подряд - в 2008, 2012 и 2017 годах. Такой пессимистичный прогноз в конце 2005 года обнародовал Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП). Впрочем, другие исследовательские организации, наоборот, считают, что "через 20 лет Россия достигнет уровня благосостояния, сравнимого с ведущими странами мира". 2008-2010 годы показали, что принципиально выбор сделан не был. Мы по-прежнему развиваемся по сценарию распродажи ресурсов, не понимая, что временная финансовая стабилизация ничего не дает для развития. А мощь современного государства определяется, прежде всего, качеством и структурой его экономического потенциала, что измеряется уровнем наукоемкости и конкурентоспособности. И по одному, и по другому показателю страна не развивается, а значит - относительно других стран - слабеет. На этот вывод не повлияло даже принятие в марте 2008 года Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации, подготовленной Минэкономразвития[20], где в целом адекватно была проведена как оценка вызовов предстоящего долгосрочного периода (Раздел 1.2), так и целевых ориентиров (Раздел 1.3). В частности, к четырем важнейшим вызовам было отнесено: - усиление глобальной конкуренции; - новая волна технологических изменений; - возрастание роли человеческого капитала; - исчерпание источников экспортно-сырьевого развития. Сложнее оказалось с определением стратегической цели и формированием "образа будущего". Как указывается в документе[21], "Стратегической целью является достижение уровня экономического и социального развития, соответствующего статусу России как ведущей мировой державы XXI века, с привлекательным образом жизни, занимающей передовые позиции в глобальной экономической конкуренции и надежно обеспечивающей национальную безопасность и реализацию конституционных прав граждан. В 2015-2020 годах Россия должна войти в пятерку стран-лидеров по объему ВВП" (подч. А.П.). Сразу же уточню: если этот уровень объема ВВП страны, то это означает, что 140 миллионов Россия должна сравняться с 50-и миллионной Великобританией. На мой взгляд, эта цель заведомо понижает планку наших возможностей "Достижение этой цели означает формирование качественно нового "образа будущего" России к концу следующего десятилетия", - признается в Концепции. Далее в документе раскрывается содержание этого понятия, которое требует хотя бы коротких комментариев. Первый критерий - "Выход России на стандарты благосостояния развитых стран", когда обобщающий показатель уровня жизни, ВВП на душу населения по паритету покупательной способности, увеличится с 13,7 тысяч долларов США в 2006 году (42% от среднего уровня ОЭСР) до 30 тысяч долларов в 2020 году (70%) и около 50 тысяч долларов в 2030 году. Средняя ожидаемая продолжительности жизни, - в тот же период, - возрастет до 75 лет". Таким образом Концепция прогнозирует в долгосрочной перспективе (до 2030 года) отставание России, ведь к тому времени, по оценкам некоторых экспертов, душевой доход в развитых странах может увеличиться на 70-80%, т.е. достигнет уровня 70-75 тыс. долларов на человека. Иначе говоря, прогноз изначально (даже при оптимистичном сценарии) закладывает в основу долгосрочной стратегии развития нации отставание. Между тем, как, на мой взгляд, можно и нужно изначально закладывать в прогнозе опережающие темпы развития, не экстраполируя сегодняшнюю ситуацию, а формируя сознательно новую будущую реальность. Действительно, если в Китае на протяжении нескольких десятилетий темпы роста ВВП превышают 10% в год, то почему нам нужно экстраполировать наши темпы роста в 6-7%? Уверен, что учитывая недозагруженность нашей обрабатывающей промышленности (по ряду отраслей до 70%), а также сверхбыстрые возможные темпы роста новых отраслей - до 40% ежегодно, а тем более принципиально новые отрасли, которые появятся до 2030 года, мы можем "поставить планку" роста ВВП в 15-18%. Если, конечно, захотела это сделать. В этом случае душевой доход может быть запланирован до 50 тыс. долл. к 2020 году и 70-75 тыс. долл. - к 2030. >>> Продолжение >>> Источник:
Категория: Аналитика \| Добавил: newroz (15.10.2010)
Просмотров: 494