Юрий ЛУКАШИН

Валерий Геец

В письме в редакцию «2000» читатель В. Бердник высказывает сомнения по поводу точности прогнозов Института экономики и прогнозирования НАНУ и Института народнохозяйственного прогнозирования РАН касательно выгод для нашей страны от участия в интеграционных объединениях на постсоветском пространстве (см. №3 (590) от 20— 26.01.2012). Результаты очередного этапа исследований двух институтов на эту тему мы опубликовали в декабре прошлого года (см. №51 (587) «Куда и с кем?»).

Г-н Бердник задается весьма резонным вопросом: «Как удалось авторам доклада (два института двух академий наук) смоделировать поступки вождей, тех, кто есть, и тех, кто будет... Практика показывает, что в каждом из рассмотренных сценариев могут быть самые полярные результаты — в зависимости от того, кто реально будет управлять процессом. Часто планируется плюс, а в результате получаем минус».

И действительно, сценарии политического развития Украины, тем более на ближайшие 10—15 лет (а именно такова временная перспектива, которую охватывает исследование), сегодня предугадать невозможно. И от того, кто и как будет управлять процессом, зависят последующие варианты экономического развития. В этой связи можно задать вопрос, насколько корректны цифры и оценки, приводимые в исследовании. Ведь данные приводятся учеными конкретные.

Для более детального разъяснения методологии исследования мы решили обратиться за комментарием к директору Института экономики и прогнозирования (ИЭП) НАНУ академику Валерию Геецу, который и занимался подготовкой прогноза.

От себя добавим: любой прогноз, а тем более экономический, априори является до поры до времени гипотезой. Пока не наступает прогнозный период, и уже реалии подтвердят либо не подтвердят достоверность сделанных оценок. ИЭП является государственным научным учреждением, в чьи задачи входит прежде всего обеспечение прогнозной экономической информацией высших органов власти.

Из многолетней практики нашего сотрудничества с этим учреждением мы лишь можем утверждать, что в подавляющем большинстве случаев публикуемые прогнозы и оценки института, как и его руководителя г-на Гееца, оказывались достаточно достоверными и близкими к действительности — особенно если сравнивать другие организации, занимающиеся экономическим прогнозированием в нашей стране. Для примера: как минимум за год до глобального кризиса Валерий Геец публично высказывался о высоких рисках и опасных тенденциях в отечественной финансовой системе. А за полгода до кризисных процессов 2008 г. он уже предметно говорил о возможных катастрофических последствиях для национальной валюты и экономики в целом.

Другое дело, насколько политики, находящиеся во власти, воспринимали и воспринимают оценки и предостережения, разрабатываемые учеными.

Но прежде чем представить позицию г-на Гееца, следует упомянуть о еще одном важном мероприятии, которое состоялось 24 января, — телемосте Москва—Киев—Минск—Алматы, в ходе которого оба института совместно с Центром интеграционных исследований Евразийского банка развития (ЕАБР) презентовали журналистам четырех столиц расширенный вариант своего прогноза касательно перспектив формирования Единого экономического пространства, а также сценариев для Украины при разных форматах сотрудничества с этим объединением. Представленный доклад называется «Оценка экономических эффектов создания Единого экономического пространства и присоединения к нему Украины».

В нем даны уточненные базовые параметры экономического эффекта от интеграции для каждой страны и, в отличие от ранее представленных оценок, детально проанализированы торговые, межотраслевые и секторальные особенности каждой из четырех экономик. Также проанализирован потенциал технологического сближения промышленности всех стран-участниц и самые разные секторальные соглашения. Наконец, если предыдущее исследование освещало влияние членства Украины в Таможенном союзе на развитие двусторонней торговли, то в новом анализируются последствия возможного членства в ЕЭП — более глубокой интеграционной структуры, которая пока только в планах.

Для Украины в целом на данном этапе исследования просчитано шесть разных сценариев взаимодействия со странами ТС—ЕЭП. В частности, первый сценарий — базовый — содержит исходные макроэкономические варианты для России, Казахстана, Беларуси, Украины, но без создания ЕЭП и тесной интеграции четырех стран.

Второй — предполагает создание ЕЭП России, Казахстана, Беларуси в 2012 г., но без Украины, а также снятие всех барьеров во взаимной торговле и технологическое сближение.

Третий — предусматривает активное развитие Зоны свободной торговли в рамках СНГ на новой нормативной базе, подписанной главами правительств осенью прошлого года и ожидающей ратификации в нацио-нальных парламентах. Украина, согласно этому сценарию, присоединяется к ЗСТ СНГ по условиям соглашения от 18 октября 2011 г. с изъятиями.

Четвертый — функционирование ЗСТ СНГ и одновременно создание ЗСТ между Украиной и ЕС. При этом страны СНГ, входящие в ЗСТ, принимают защитные меры во внешней торговле, предусмотренные соглашением от 18 октября.

Пятый — Украина присоединяется к базовым соглашениям ЕЭП, которые сейчас обсуждаются в рамках Таможенного союза.

И, наконец, шестой — Украина присоединяется к ЕЭП, при этом все четыре страны гармонизируют валютную систему внутри объединения, осуществляя единую валютную политику.

Как и в прошлом исследовании, авторы доклада указывают, что неучастие Украины в интеграционных процессах на постсоветском пространстве, а также в других объединениях (наиболее вероятный сценарий, если наша страна не присоединится к ЕЭП — полноформатное членство в ЕС ей и так не светит) ведет к консервации отраслевой структуры и, как следствие, — к потенциальному замедлению темпов экономического роста. Это, по мнению авторов документа, произойдет из-за невозможности дальнейшего наращивания экспортных секторов. Таким образом, динамика нашего ВВП (если страна будет развиваться на нынешней базе и никуда не вступит) станет постепенно снижаться в долгосрочной перспективе с 4,4% в 2010—2015 гг. до 3,6% в 2025—2030 гг.

Проблемы ожидают Украину в случае создания ЗСТ с Евросоюзом. Если еще недавно в Кабмине заявляли, что это якобы ускорит рост ВВП на 2% в год, то авторы исследования считают наоборот. Дело в том, что при таком сценарии страны ЕЭП просто будут вынуждены ввести защитные меры против украинской продукции. Как результат — рост ВВП Украины замедлится на 1,5%.

Как говорится в документе, «единственный вариант, при котором украинская экономика получит положительный эффект от создания ЗСТ с ЕС, — это прямое субсидирование со стороны Евросоюза». Заметим, это скорее из области фантастики.

Ощутимых рывков для нашей экономики не предвидится и от вступления в силу договора о ЗСТ в рамках СНГ. Это ускорит подъем экономики лишь на 0,65% в год с перспективой дальнейшего снижения темпов вплоть до 2030 г.

Наконец, как и в прошлом докладе, авторы указывают, что лишь полноценная интеграция Украины в ЕЭП может дать толчок к ее развитию. Суммарный эффект от создания ЕЭП для всех его участников без присоединения к нему Украины за 2011—2030 гг. оценивается в $900 млрд. (в ценах 2010 г.), тогда как в случае присоединения нашей страны — более чем в $1,1 трлн.

Таким образом, общий положительный эффект этого сценария интеграции для украинской экономики оценивается за тот же период в $219 млрд. (в ценах 2010 г.), т. е. в $12,2 млрд. в год (6% дополнительного роста ВВП).

Впрочем, что наиболее важно в данном сценарии (и на что, кстати, постоянно обращают внимание многие эксперты) — только при восстановлении производственных и промышленных взаимосвязей на постсоветском пространстве возможно изменить структуру отечественной экономики — в пользу отраслей с более высоким уровнем переработки. Тогда доля машиностроения в валовом выпуске Украины может увеличиться по меньшей мере с нынешних 6% до 9%.

Не до конца, впрочем, ясно, насколько прогноз учитывает ухудшение двусторонней торговли с ЕС в случае все-таки присоединения Украины к ЕЭП. Правда, если учесть, что на нынешнем этапе наш экспорт в Европу почти целиком состоит из металлургического, аграрного либо химического сырья, еще хуже, чем сегодня, условия торговли с Европой вряд ли возможны.

Однако и позитивный эффект от вступления в ЕЭП, как отмечают авторы доклада, возможен лишь при значительном объеме совместных инвестиций в инфраструктуру, более стремительном притоке в нашу экономику российских инвестиций и, конечно же, снижении цены на газ.

К отраслям, которые могут дать ощутимый прирост в случае вступления в ЕЭП, относятся наиболее высокотехнологичные — авиастроение, судостроение, энергетическое машиностроение, ВПК. Именно благодаря российскому рынку (а также рынкам других постсоветских стран) эти отрасли могли выжить и судя по всему, еще могут полностью восстановиться. Использование имеющегося машиностроительного потенциала и разработка проектов по промышленной сборке позволит увеличить долю машин и оборудования в экспорте Украины в страны ЕЭП по меньшей мере до 20% к 2030 г. Например, в структуре суммарного экспорта Украины в ЕЭП доля авиационной техники увеличится к 2030 г. с нынешних 2,6% до 6,3%, а судостроения — с 0,4% до минимум 1,2%.

Что же касается макроэкономического эффекта от снижения цен на газ для нашей экономики, то при сложившейся структуре затрат это положительно скажется на издержках крупнейших ее отраслей (речь идет о металлургии и химии). Кроме того, при снижении цены на природный газ, экспортируемый из России, до $180 тыс. куб. м дефицит торгового баланса Украины сократился бы с нынешних $15,8 млрд. до $8,1 млрд., или на $7,7 млрд., что эквивалентно 2,9% украинского ВВП в 2011г.

«Сокращение величины издержек дает производителям определенные возможности по снижению отпускных цен при сохранении установившейся нормы рентабельности, что, в свою очередь, способствует расширению потребительского спроса и, тем самым, объемов производства, — говорится в документе. — Кроме того, сокращение расходов конечных потребителей на газ позволяет направить высвободившиеся средства на другие статьи расходов (в том числе — и на инвестиционные цели). Более низкие цены на газ позволяют снижать цены производителей при сохранении нормы рентабельности».

Иными словами, если Украина все-таки пойдет по данному пути, уже только благодаря удешевлению импортных энергоресурсов возрастет конкурентоспособность отечественных производителей, прежде всего металлургии, химии и электроэнергетики. Что в свою очередь увеличит рентабельность и, очевидно, даст дополнительный толчок росту всей экономики.

Наука vs политика

Итак, что же стоит за представленными прогнозами и следует ли их воспринимать всерьез, комментарий Валерия Гееца для «2000».

— Обновленное исследование, которое было презентовано 24 января, — это комплексная работа, которая проводилась уже под эгидой Евразийского банка. Были получены более детальные данные экспертных групп, в т. ч. из стран ЕврАзЭС*.

__________________________________
*Постоянные члены ЕврАзЭС — Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия и Таджикистан. С мая 2002 г. наблюдателями в ЕврАзЭС стали Молдавия и Украина, а с 2003 г. — Армения.

Что касается влияния политики на экономику и того, насколько экономические прогнозы сбываются в зависимости от того, кто конкретно пребывает «у руля», конечно, окончательное решение всегда принимают политики. Везде присутствует политический сценарий, так как политики в конечном счете несут за все ответственность. Мы — экономисты, научное сообщество — не можем нести ответственность за то, что они реализуют.

Другое дело, когда политики принимают какое-либо решение, они должны получать нашу информацию и учитывать все «за» и «против». Вот, например, новый министр финансов Валерий Хорошковский в телепрограмме «Большая политика с Евгением Киселевым» заявляет, что однозначно за евроинтеграцию, движение в Евросоюз. Пожалуйста — политик и член правительства может реализовывать свою линию. Но он должен учитывать и то, что есть экономические факторы, которые могут принести как позитив, так и негатив.

Мы, проводя свое исследование, в сценарий как раз и закладываем все, что сегодня декларирует российское руководство, а также все договоренности, которые уже действуют в Таможенном союзе и могут так или иначе сказаться на нашей экономике. То есть мы говорим: ведите переговоры, какие считаете необходимыми на данном этапе, но мы предупредили: есть и негативные последствия, и вы должны понимать, в связи с чем они неизбежно возникают. Минимизируйте эти потери и решайте как политики — это ваша и только ваша ответственность! А мы лишь «рисуем» сценарии и предупреждаем.

Если уж говорить о точности и качестве нашего прогноза, я бы хотел обратить внимание вот на что. Ситуация в мировой экономике на сегодня чрезвычайно непредсказуема — сценарии могут пойти в самых разных направлениях. Возьмем стоимость нефти на международных рынках. Она вполне может подскочить и до 200 долл. за баррель — если, скажем, в мире и на Ближнем Востоке возникнут те геополитические потрясения, о которых сейчас говорят. Либо если всего этого не происходит — сценарий может быть совершенно иной. Черное золото может реально обвалиться в цене и до 60, и даже до 20 долл. за баррель. Это все тоже нужно учитывать и понимать, в какие условия мы попадаем при таком сценарии.

Теперь что касается исследования эффектов для украинской экономики в случае присоединения либо неприсоединения к Таможенному союзу. Мы предполагаем продолжать исследование как вширь, так и вглубь. Например, как экономисту мне уже сейчас совершенно очевидно, что никакого положительного эффекта — ни в процессе интеграции на восток, ни на запад — не возникнет, если мы не расширим технологические перспективы, технологический уровень нашей экономики, если не разрешим сложнейшие задачи модернизации, которые должны определить сами. Если двигаемся в направлении евроинтеграции, но не совершаем модернизационный рывок, у нас будет то же самое, что имеет сегодня Греция или Португалия. Если двигаемся на восток в рамках сегодняшней парадигмы, принципиально ничего не меняя, — у нас останется все как есть. Вы экономику не обманете!

Несколько слов о методологии. В результатах нашего исследования мы говорим о порядке цифр. В любом расчете есть определенные условности, все должны это понимать. А какой прирост может быть получен в результате того или иного вектора внешней политики — 2,5% или 2,1% — не так принципиально. Сегодня мы можем говорить лишь о порядке цифр и тенденциях, а не о степени точности вплоть до сотых. Если предполагаем экономический эффект от интеграции $200 млрд., а реально получим 250 или 180 млрд. — это тоже не суть важно. Главное — тенденции, и они в нашей методологии просчитаны максимально точно. По крайней мере настолько, насколько это вообще возможно в нынешних условиях.

Мы включили в формулы всевозможные базовые параметры — стоимость энергоресурсов, технологическая база, международная конъюнктура — короче говоря, все, что сейчас более-менее понятно и видно, как это будет развиваться в ближайшие годы. А также то, что декларируется правительствами как намерения, которые могут быть достаточно реалистичны. Если эти базовые параметры остаются практически неизменными, если политика на рынке нефти и газа остается в рамках нынешней парадигмы — мы получаем именно такие результаты, которые отобразили.

Но если, предположим, конъюнктура на рынке энергоресурсов вдруг меняется, мы получаем совершенно иную картину. Все подобные сценарии необходимо отдельно просчитывать, специально мониторить ситуацию и включать долгосрочные прогнозы. Когда одна только нефть может колебаться в 10 раз — представьте, какой «разбег» сегодня у любых прогнозов может быть.

Все, что мы отображаем в прогнозе, не означает, что именно так неизбежно и должно случиться. Мы говорим, это может быть, но ни в коем случае, что стопроцентно будет. В то же время другой методики, которая могла бы позволить просчитать более точно экономическое будущее, нет. Идеально точного и обоснованного анализа не сделает никто.

Наконец, что касается дальнейших разработок нашего института. Мы планируем исследовать ситуацию в мире с учетом того, что происходит с ценовыми всплесками и спадами на различные товары. Например, что будет происходить и как отразятся по всей цепочке те или иные сценарии на глобальном рынке энергоресурсов. Нас интересуют тенденции в аграрном секторе, который мы анализируем более детально, с учетом процессов на мировых рынках и ожидаемой ситуации на конец следующего года.

Еще одно направление нашего совместного исследования с РАН, как я уже сказал, это продвижение «вглубь». Т. е. мы начнем прорабатывать секторальные сценарии более глубоко. Не целые отрасли, как судостроение, авиастроение или энергетика с металлургией, а конкретные виды деятельности, которые можно детализировать и охватить с учетом возможных технологических заделов, реализации той или иной политики. Подобная работа учеными до сих пор не проводилась.

Насколько осведомлены и прислушиваются ли в правительстве к результатам наших исследований? По итогам подобных исследований мы как государственное учреждение подаем соответствующие данные органам власти. Накануне особо важных встреч или обсуждений обязательно предоставляем свои данные правительству, министерствам и ведомствам.

В то же время мы не получаем никаких указаний «сверху» — мол, эту тему исследуйте, а к этой не прикасайтесь. Наоборот, нас просят давать все экономические оценки, которые возможно вывести научным методом. Например, недавно мы дали для правительства оценку последствий для финансового рынка в связи с переходом к торговле российскими рублями на импортный газ, где указали, что в результате будет определенное послабление на наши валютные резервы. Если же не будем предпринимать никаких реальных шагов по минимизации зависимости от импортного газа, ситуация в дальнейшем может измениться в негативную сторону. Это был наш общий вывод, а детали будут опубликованы, когда станут известны результаты газовых переговоров.

Таким образом, наш институт готовит оценки по различным проблемам. СМИ получают результаты несколько позже, потому что мы все-таки непубличная организация и не политическая. Мы как государственная организация прежде всего работаем за счет бюджета и заказов министерств и ведомств. И потому в первую очередь информируем власть, а затем и СМИ.

Таково правило, которого придерживаемся много лет. Ведь не стоит забывать и о том, что в стране продолжается жесткая политическая борьба. И мы не можем допустить, чтобы результаты наших исследований кем-либо использовались в политических интересах.

Справка «2000»

Институт экономики и прогнозирования НАНУ является правопреемником Института экономического прогнозирования НАН, который был создан в 1997 г. с целью обеспечения разработки стратегических прогнозов и программ социально-экономического развития. Главная задача института — проведение фундаментальных и прикладных исследований, нацеленных на разработку направлений и методов развития хозяйственной системы, стратегических прогнозов и программ развития экономики.

Евразийский банк развития — международная финансовая организация, учрежденная Россией и Казахстаном в 2006 г. для содействия развитию экономик государств-участников и расширению взаимных торгово-экономических связей. Банк финансирует конкретные финансовые и инфраструктурные проекты внутри стран-участниц. Уставный капитал ЕАБР превышает $1,5 млрд. Государствами — членами банка являются Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, РФ и Таджикистан. Штаб-квартира банка находится в Алматы. Более подробную информацию о ЕАБР можно найти на сайте организации.