НАТО вырабатывает новую стратегию

В Таллине говорили о кибербезопасности, и не только

Встреча ответственных лиц НАТО как всегда продемонстрировала единодушие по ключевым вопросам. Фото Reuters

В Брюсселе прошла международная конференция «Европейское измерение НАТО» А незадолго до этого на неформальной встрече министров иностранных дел стран НАТО в Таллине обсуждались важные этапы развития альянса по нескольким направлениям – трансформация, расширение, стратегия по Афганистану и кибербезопасность. Также были сделаны заявления по ядерному оружию и ПРО.

Принимающий в Таллине высокопоставленных гостей министр иностранных дел Эстонии Урмас Паэт обратил внимание коллег на уникальную средневековую городскую стену, ранее укрепленную оборонительными башнями. Часть городской стены сохранилась неповрежденной до сих пор. Таллин – это неприступная крепость, оборонная структура города была одной из лучших в Европе в Средние века.

«Но сегодня для поддержания безопасности мы не можем полагаться на городские стены и тоннели. Совсем наоборот. Мы твердо стоим на земле благодаря нашим незаменимым ценностям – демократии, солидарности, открытости и обязательствам, которые мы все разделяем. В этом заключена причина того, что НАТО стала сильнейшей и уникальнейшей оборонной организацией в мире», – сказал эстонский министр. Урмас Паэт особенно отметил важность для Эстонии и всего альянса краеугольного принципа коллективной самообороны, заложенного в статье 5 Вашингтонского договора.

Эстонский министр иностранных дел привел слова известного писателя и экс-президента Леннарта Мери (1992–2001), который говорил, что вход государств в зону стабильности, демократии и процветания при их принятии в НАТО должен способствовать тому, чтобы они сконцентрировались на будущем, а не на «ранах» прошлого.

Заместитель генсека НАТО Клаудио Бисоньеро, директор Эстонского центра информатики Эпп Джоаб и директор Эстонского госдепартамента по безопасности в сфере коммуникаций Тармо Турксон подписали в Таллине Меморандум о взаимопонимании по кибербезопасности, создающий структурный механизм для взаимодействия НАТО и властей Эстонии в ИТ-сфере – обмена информацией и предоставления спецсредств по противодействию кибератакам. Подобные меморандумы уже заключены НАТО со Словакией, Турцией, Великобританией и США.

В Таллине были сделаны важные шаги по повышению эффективности миссии НАТО-ИСАФ в Афганистане. Так, была обсуждена NATO Afghan First Policy – политика неотложных мер по восстановлению и укреплению экономики Афганистана. Подобная тема обсуждения беспрецедентна для НАТО – планируется помочь в приобретении афганских товаров путем приоритетных и упрощенных контрактов для сертифицированных афганских фирм. То есть началась переориентация стратегии НАТО-ИСАФ на развитие частного экономического сектора в Афганистане.

Помощник генсека НАТО по политическим вопросам Дирк Бренгельманн отметил, что новый стратегический поворот подразумевает долгосрочные инвестиции в Афганистан. И за период ожидания реального экономического эффекта в Афганистане новая политика альянса позволит создать рабочие места, развить инфраструктуру, укрепить банковскую и финансовую налоговую систему этого государства. Дирк Бренгельманн уточнил, что за два года предварительных оценок было показано, что для повышения ВВП этой страны по меньшей мере на 5% и экономического стимулирования необходимо осуществлять закупки товаров на внутреннем рынке в объеме 10% от всего производимого в промышленности и сельском хозяйстве.

Заявление НАТО, принятое на неформальной встрече в Таллине по первой неотложной экономической политике в Афганистане, состоит из семи пунктов, в которых обсуждается поддержка афганского экономического развития и экономическая выгода от закупки афганских товаров, в том числе с использованием общего фонда НАТО.

Новым акцентом стратегии в Афганистане стало и обсуждение на таллинской встрече становления законной афганской власти, отчет стабильности которой начался, по сути, только с этого года. В Таллин приехал министр иностранных дел Афганистана Залмай Расул. Генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен особо подчеркнул, что полная передача полномочий афганскому правительству возможна только при условии, что афганская власть действительно сможет управлять страной самостоятельно, и при этом альянс не будет стремиться к поспешному выходу их страны.

ПЛАН ПО ЧЛЕНСТВУ ВЫПОЛНЯЕТСЯ

По итогам Таллинского саммита Босния и Герцеговина была допущена к Плану действий по членству. Официальный представитель НАТО Джеймс Аппатурай разъяснил, что после декабрьского решения альянса о будущем приеме Боснии и Герцеговины в НАТО эта страна единогласным решением в Таллине допущена к ПДЧ (Membership Action Plan). Союзники по альянсу остались довольны усилиями восточноевропейской страны по уничтожению избытка боеприпасов и оружия и вкладом в миссию в Афганистане. Правда, от Боснии и Герцеговины в ИСАФ включены только 10 военнослужащих.

У НАТО остаются претензии к Боснии и Герцеговине по военной реформе, в частности по нерешенным проблемам госрегистрации недвижимого имущества Минобороны страны. Только при решении этих имущественных вопросов НАТО примет первую годовую национальную программу (Annual National Program) Боснии и Герцеговины.

Также на таллинской встрече много внимания было уделено: тактическому ядерному оружию, размещенному в Европе (свыше 200 единиц американского ТЯО размещено на территориях Германии, Бельгии, Голландии, Италии и Турции), роли ядерного оружия в сдерживании, контролю над вооружениями, разоружению, нераспространению ядерного оружия и ПРО. Министры поддержали вовлечение России в будущую единую ПРО НАТО, что должно укрепить европейскую безопасность в целом. На предстоящем ноябрьском саммите в Лиссабоне союзники должны будут определиться в отношении ПРО как общей миссии НАТО. В любом случае было подчеркнуто, что краеугольным камнем, заложенным в фундамент обороноспособности альянса, являются взаимные обязательства Европы и Америки защищать друг друга.

«Министры иностранных дел единодушно согласились за столом переговоров, что за последние годы НАТО достигла существенного прогресса в сокращении количества ядерного оружия союзников», – подчеркнул официальный представитель НАТО Джеймс Аппатурай. Дискуссия о ядерном оружии НАТО (ядерными державами в альянсе являются Великобритания, Франция и США) идет и в рамках формирования новой Стратегической концепции. Официальной позицией НАТО является то, что ядерное оружие НАТО не нацелено ни на какую страну мира.

Альянс достиг поставленной стратегической цели – меньше опираться на ядерные силы, и предпринял шаги по отказу от программ модернизации ядерного оружия. Согласно решению о сокращении арсенала субстратегических сил в Европе, принятому в 1991 году, численность ТЯО НАТО сокращена на 85% от уровня холодной войны.

Джеймс Аппатурай отметил, что впервые за 10 лет на министерском уровне были столь подробно обсуждены темы, связанные с ядерным оружием, хотя никаких конкретных решений министрами не было принято. Говорилось о том, что НАТО будет и дальше поддерживать свой потенциал сдерживания, который включают не только ядерные, но и обычные вооружения.

С другой стороны, министры единодушно подтвердили, что НАТО старается поддерживать баланс между силами сдерживания и дальнейшим разоружением и контролем над вооружениями. Тема разоружения также активно обсуждалась, союзники выражали готовность и дальше продвигаться по пути достижения значительного прогресса в вопросе контроля над вооружениями и разоружения, особенно в аспекте ядерного оружия.

«Это не должно быть односторонним движением. Только вместе мы должны продвигаться по пути разоружения. В аспекте сокращения ядерного оружия в Европе альянс не может игнорировать Россию, которая сегодня имеет около 3 тысяч единиц тактического ядерного оружия. Это существенная причина для дискуссии как в двустороннем формате США–Россия, так и в более широком аспекте ядерного разоружения стран. Россия должна участвовать в дискуссии по сокращению тактического ядерного оружия в Европе», – убежден Джеймс Аппатурай, добавив, что решения по ядерной политике НАТО в компетенции только стран – членов альянса.

УБРАТЬ ТЯО

На таллинской встрече неофициально представители Германии, Польши, Норвегии, Нидерландов, Бельгии и Люксембурга поддержали разговор о выводе американского ТЯО с территории Европы. По приблизительным оценкам, около 160–240 единиц американского субстратегического ядерного оружия расположено в нескольких странах альянса (Бельгии, Германии, Италии, Нидерландах, Турции и Норвегии).

Непримиримую позицию по американскому ТЯО занимает глава внешнеполитического ведомства ФРГ Гидо Вестервелле, который убежден, что это – наследие холодной войны. Германия выступает за вывод американского ТЯО со своей территории. Немецкий политик считает, что такой шаг может стать «окном возможностей» для дальнейшего разоружения, и Германия, как и НАТО в целом, может получить дополнительные политические дивиденды в мирном процессе.

Однако на официальном уровне ни одна из стран альянса не сделала заявления по поводу вывода американского ТЯО со своей территории. Такие решения будут приниматься в условиях достижения консенсуса и единодушного согласия между всеми членами альянса, включая США. Возможно, новое видение этой проблемы, оформленное в качестве официального документа, будет представлено на ноябрьском саммите НАТО в Лиссабоне.

Позиция генерального секретаря НАТО Андерса Фог Расмуссена заключена в одобрении факта нахождения на территории Европы американского ТЯО как неотъемлемой составляющей ядерного сдерживания. При этом НАТО стремится осуществлять сдерживание как можно меньшим числом ядерного оружия.

Государственный секретарь США Хиллари Клинтон отметила, что вопрос о сокращении единиц ТЯО США на территории Европы можно будет решать только параллельно с ведением переговоров с Россией, чтобы российская сторона также транспарентно заявила о готовности сокращать свое ТЯО, которое дислоцировано в зоне досягаемости территории Европы (дальность действия ТЯО равна 1 тыс. км). И российские военные рассматривают американское ТЯО на территории Европейского континента как стратегическое ядерное оружие в связи с досягаемостью территории России.

После распада СССР Россия выполнила все обязательства по выводу ядерного оружия из бывших республик и стран-союзников по ОВД. Однако для дальнейших шагов разоружения необходимы соглашения по сокращению числа боеголовок ТЯО и по передислокации их от границ европейских государств.

Проблема эта серьезная, сами российские эксперты предполагают, что постсоветское наследие ТЯО, находящееся на складах, может достигать даже 12 тыс. единиц. В СССР на момент распада государства было 21 тыс. 700 единиц тактического и нестратегического ядерного оружия (в советских Сухопутных войсках было 6 тыс. 700 ед., фронтовой авиации – 7 тыс. ед., ВМФ – 5 тыс. ед., ПРО и ПВО – 3 тыс. ед.

Практическое сотрудничество США и России в отношении ТЯО уже осуществлялось ранее. Особая роль в этом принадлежит администрации президента США Билла Клинтона, который оказал помощь российским дипломатам в обеспечении безопасности переговоров при возвращении ядерного оружия из Украины и Беларуси. Одной России тогда не хватило бы «политических рычагов». Когда СССР прекратил свое существование, то ядерное оружие осталось в Украине, Казахстане и Беларуси. И только благодаря интенсивному российско-американскому сотрудничеству смогли вернуть все 4 тыс. ядерных боеголовок в Россию для демонтажа.

Несмотря на закрытость информации, в некоторых источниках, в том числе и в американской прессе, упоминается об оказании со стороны США технической и финансовой помощи России в совершенствовании систем охраны хранилищ и безопасной транспортировки ядерных боеприпасов.

Проблема ТЯО сегодня в большей степени связана с возможностью ядерных террористических атак, нежели с опасениями стран Евро-Атлантики по поводу ядерного нападения друг на друга США и России. Эксперты уже указывали на повышенный интерес террористических группировок к осуществлению поиска и хищения боеприпасов ТЯО. Условия транспортировки и хранения, системы блокировки, портативность ТЯО делают его наиболее уязвимым и заманчивым для террористов.

В связи с этим громкие заявления по поводу возможности появления ядерной бомбы у Ирана и террористических ядерных атак из регионов Ближнего Востока, Центральной Азии и АТР немного блекнут в сравнении с тем объемом запасов суперэффективного и технологически недостижимого для вышеупомянутых регионов тактического ядерного оружия, которое хранит на своих складах Евро-Атлантика, включая Россию. Несомненно, склады ТЯО должны стать первым вопросом на повестке дня, когда альянс и его союзники будут обсуждать угрозу ядерной террористической атаки своих территорий.

Официальный представитель НАТО Джеймс Аппатурай подчеркивает, что все министры иностранных дел стран альянса в Таллине во время обсуждения темы ТЯО в Европе заверили, что не приемлют односторонних решений. Только вместе, в рамках консенсуса будет решаться проблема размещения американских боеприпасов ТЯО на территории Европы.

В Таллине, кроме Хиллари Клинтон, никто из союзников больше не поднимал тему российского ТЯО, его передислокации или сокращения. Не поднимался этот вопрос и в рамках СРН. Тем не менее несомненно и для Европы, и для России неурегулированность и недомолвки по численности боеприпасов ТЯО, лежащих на складах, являются тяжелой ношей для военного бюджета и для режима безопасности. Более того, это одно из важнейших препятствий, мешающих сфокусировать внимание и ресурсы на дальнейшем строительстве глобального режима безопасности.

Джеймс Аппатурай резюмировал, что хотя альянс может принимать решения по ядерным вопросам самостоятельно – это право стран-членов, – но все союзники понимают, что на Европейском континенте решить эту проблему без России невозможно. «Важнейшее требование, предъявляемое гражданами стран НАТО, – обеспечение безопасности территорий стран-членов, поддержание потенциала сдерживания. Но самостоятельные решения альянса не могут приниматься в вакууме», – подчеркнул г-н Аппатурай.

Переговоры по ТЯО, от которых уже не уйти ни американцам, ни европейцам, ни россиянам, тесно переплетаются с перспективами ратификации СНВ-2010 и объединением усилий по ПРО. «На таллинской встрече министры единодушно согласились, что ПРО не может и не должна рассматриваться в качестве замены существующего потенциала сдерживания», – сказал официальный представитель НАТО.

Источник: