Резолюция 1973 Совета Безопасности ООН открыла совершенно новое направление в геополитическом соперничестве держав на территориях, окружающих Европейский Союз. Эта резолюция окончательно завершила длительный процесс отхода от принципов Вестфальского Договора 1648 года, бывшего до сего времени основой межгосударственных отношений.

Соединенные Штаты Америки продолжают широко понимаемую политику завоеваний Джорджа Буша, отказ от которой президента Обамы носит исключительно вербальный характер. Изменение риторики было только фасадом, за которым скрывалось внедрение нового принципа — smart power. В результате США всего лишь сменили акценты в реализации тех же целей, которые преследуются этой сверхдержавой со времени отхода от доктрины Монро и активном участии в европейской политике, т.е. первым применением силы на европейском пространстве во время Первой Мировой войны на стороне Антанты, сражавшейся против центральных государств.

Геополитическая обстановка на территории активности

С этого времени Соединенные Штаты последовательно усиливают свое влияние на Старом Континенте. После Второй Мировой войны, когда окончательно сложился биполярный мир, США стали патроном Западной Европы. Единственной страной, которая очевидно предпринимала попытки освободиться от атлантических объятий, была Франция. Именно эта страна была одним из главных инициаторов создания Европейского Союза, главной целью которого было не только объединение Европы, но и попытка укрепления суверенитета группы западноевропейских государств сначала на собственной территории, а после 1990 года и на территории Центральной Европы (в том числе и Польши). Это привело к включению в ЕС территорий так называемого Центрального Пояса, трансплантируя тем самым и сферу влияния США, которые на этих территориях имели гораздо более сильные позиции, чем в Западной Европе. С этого момента началось жесткое соперничество за влияние на страны, создающие так называемый полумесяц вокруг ЕС — Северную Африку от Марокко через Ближний Восток и Кавказ до Восточной Европы — Украины, Беларуси и стран Прибалтики. Европейский Союз охватил этот широкий пояс Европейской Политикой Соседства.

Вскоре после прихода Барака Обамы в Белый Дом стала заметна реальная «перезагрузка» отношений между США и РФ. Существовавшая при администрации Буша воинственная риторика неожиданно стихла, в США появился новый тренд более мягкого отношения к Кремлю. Этот процесс еще усилился после геополитического поражения США на Кавказе (война между Россией и Грузией за Южную Осетию и Абхазию). В результате прогрессирующего потепления укрепились двусторонние отношения Вашингтона и Москвы — все чаще в Кремль начали заглядывать представители США, ведя все более детальные и углубленные переговоры на тему совместных действий на мировой арене. Одновременно с процессом усиления власти Дмитрия Медведева, позиционирующего себя в качестве прозападного политика, все чаще стали слышны голоса в пользу необходимости нормализации контактов с Западом, более тесного сотрудничества с ним и т.п. В Западном мире обширный резонанс получил доклад российского «мозгового центра» ИНСОР, который прямо обозначил направление политики РФ — присоединение к структурам ЕС и НАТО. Одновременно улучшились отношения России с Евросоюзом, особенно в реализации совместных проектов, таких как строительство важного для безопасности Европы газопровода Nord Stream по дну Балтийского моря.

Создание Европейского центра силы

Десятилетиями Европейский Союз пытался выработать собственную модель расширения сферы влияния вокруг своей территории. От включения стран, окружающих Союз, в состав объединенной Европы ЕС перешел к новой модели — установлению собственных административных, правовых и цивилизационных норм в пограничных странах. Этот процесс, облеченный в форму программ и дотаций, функционирующих ныне в рамках Европейской Политики Соседства, продолжается с переменным успехом. Главным его недостатком является отсутствие динамики внедрения, который в геополитической практике означает демонстрацию не только намерений, но и преимуществ.

Reset в российско-американских отношениях рикошетом позитивно повлиял на потепление в отношениях Москвы и Брюсселя. К сожалению, это не прошло незамеченным в Вашингтоне. Потенциальное сближение Европейского Союза и России с отдаленной перспективой создания континентального блока могло бы стать огромной угрозой не только для глобального положения США, как единственной супердержавы, но и для самого их существования с учетом той «одышки», которой в последнее время страдают американцы. Вашингтон, несмотря на значительное ослабление, вызванное соперничеством с китайским центром силы, а также участием в двух войнах в Афганистане и Ираке, не может себе позволить отказаться от реализации старого сценария последовательного усиления своего влияния на европейском направлении. Это подтверждается речью президента Барака Обамы, в которой он представил новую Стратегию Безопасности США в прошлом году. Основным аспектом здесь должны были стать немедленные действия, направленные на ослабление консолидирующегося Евросоюза, как наиболее серьезного кандидата на роль преемника геополитической палочки лидера. Этой цели идеально соответствовали беспорядки, возникшие в отдельных Североафриканских странах и на Ближнем Востоке. Напомним, что ранее попытка усиления позиций США на Кавказе закончилась поражением в августе 2008 года. Из этой попытки США вышли с имиджем авантюристов, неспособных удержать в рамках свой грузинский протекторат (установки были сделаны в Белом Доме и их возможная реализация привела бы к эскалации конфликта, и только «намеренная утечка» остановила российские танки под Тбилиси). России тогда удалось отстоять свои позиции и удержать контроль над воротами в Восточно-Европейскую низменность, в том числе, прежде всего в сердце России — Поволжье. Однако ценой стала серьезная потеря лица на международной арене. Только тогда США признали, что имеют дело с равноправным партнером, способным к взаимодействию с ними на мировой шахматной доске.

Перетасовка

Как уже упоминалось, революции в Североафриканских странах стали отличным поводом для начала реализации сценария включения этих территорий в американскую сферу влияния. Стратегию исполнения этого плана следует признать гроссмейстерской. Она должна стать прекрасным уроком блицкрига за расширение влияния для истеблишмента ЕС. Лидеры североафриканских стран были до некоторой степени удобны для США, так же как и для ЕС, поскольку послушно исполняли волю обеих сверхдержав, обеспечивая реализацию из основных интересов. Иногда они умело использовали различия мнений в этих центрах силы с целью реализации собственных целей. В долгосрочной перспективе эта ситуация оказалась не слишком выгодной для Вашингтона, который в период собственной слабости не мог позволить себе даже угрозы утраты преимущества перед Европейским центром силы. Возникла необходимость в быстрых и мощных действиях.

Прекрасным поводом оказалось умело подпитываемое общественное недовольство в различных арабских странах Северной Африки. Следует отметить, что общественное неприятие тлело в этих странах постоянно — от момента создания этих государств и время от времени языки пламени вырывались наружу. В Западном мире никто не обращал внимания на эти явления в малосущественных с геополитической точки зрения странах, в результате чего авторитарные североафриканские правительства без внешнего вмешательства достаточно жестоко контролировали ситуацию. Однако нынче прежний геополитический порядок начал подвергаться эрозии. Жасминовая революция в Тунисе с самого начала 2011 года стала объектом пристального внешнего мониторинга. Вначале с помощью систем передачи данных в Интернете, затем — с помощью присланных извне советников и инструкторов. Похожая ситуация сложилась и в других странах.

Главной целью стало свержение излишне независимых правительств этих стран и приведение к власти квази-независимых, официально демократически избранных «народных» представителей, которые de facto будут способствовать США в его противостоянии с Европейским центром силы. Следует обратить внимание на тот факт, что ни одна из группировок, принимающая участие в протестах, не имеет своей целью разрыв отношений с США .

Если же такие взгляды и появляются, то они являются только фасадом для обмана наиболее радикально настроенных протестантов. Несомненно, со временем наиболее недовольные американским приматом будут удалены из числа лиц, имеющих влияние на ход событий в этих странах. Каждая новая власть в этих странах будет в еще большей степени, чем их предшественники стараться получить поддержку, прежде всего Вашингтона для собственной легитимации. Так произошло именно в Тунисе и Египте.

Множество экспертов, в том числе и автор этих строк, сомневалась в том, что арабская революция коснется Ливии. Эта страна была самой богатой. Ливия — десятый по объему производитель нефти в мире. По сравнению с остальными африканскими странами Ливия отличалась высоким уровнем жизни (доходы достаточно равномерно распределялись между гражданами страны), что давало реальную основу для долгосрочной стабильности. В Ливии работало более миллиона эмигрантов, которых привлекал высокий уровень жизни в этой стране. Сильная авторитарная власть полковника Муаммара Каддафи гарантировала покой на этой территории. Можно уверенно сравнивать общественно-экономическое устройство Ливии с Беларусью с той разницей, что Беларусь имеет наземную границу с государствами значительно более богатыми, а Ливия сама являлась островом богатства среди моря бедности. Однако анализы, исходящие из этих соображений, не выдержали столкновения с необходимостью геополитических изменений, вызвавшей массовое воздействие снаружи. Нужно отметить, что успех геополитической реконфигурации существенно зависел от ослабления Ливии. Сохранение сильной Ливии могло существенно воспрепятствовать перемоделированию нового типа влияний в Северной Африке. В самом начале арабских революций именно самые сильные государства региона, т.е. Ливия и Иран, пытались использовать свои разведки для ограничения влияния США в регионе. Успешное возбуждение общественного недовольства в Ливии, находящейся в географическом центре событий, с геополитической точки зрения стало основой для осложнения обстановки в Северной Африке.

В этом контексте в момент взрыва беспорядков в Ливии, автоматическая реакция Соединенных Штатов, отлично подготовленных к реализации ими же запланированного сценария, не должна никого удивлять. Вполне ожидаемой была и ленивая позиция Европейского Союза, ограничившегося малоэффективными санкциями. Из этой европейской серости пыталась вырваться только Франция, которая еще раньше по собственной инициативе пыталась освоить Северную Африку и Ближний Восток, инициируя создание зависимого от ЕС Средиземноморского Союза. Президент Франции Николя Саркози, справедливо видя в североафриканских беспорядках шанс на реализацию французских интересов и обеспечение поставок углеводородного сырья, немедленно признал ливийское повстанческое правительство. Следом за Францией и остальные европейские страны поддались искушению поучаствовать в действиях на этой территории. К сожалению, французская активность, лишенная геополитического потенциала и поддержки других держав, не могла найти поддержки у США и России, что предопределило ее неуспех.

Мартин Домагала (Польша)

Перевод с польского

Об авторе: Мартин Домагала — президент Европейского Центра Геополитического Анализа